Юлия Качалова - Ядам и Лилит

У любого зверя наиболее уязвимая часть – брюхо, там самая тонкая шкура. Голову защищают кости, на шее и спине шкура толстая, на боках тоже. Чтобы защитить своё брюхо, звери передвигаются на четырёх лапах. Только люди ходят на двух ногах, открывая всем свой живот. Хотя и у нас он – самое уязвимое место. Если удар когтистой лапы, рога или бивня придётся по другой части тела, покалеченный человек может выжить. Но удар по животу – верная смерть.

В схватке с медведем Тойби потеряла двух охотников. Копья остальных забрали жизнь зверя. Медвежья пещера состояла из двух ярусов. Первый подходил для свежевания добычи и выделки шкур. Во втором, сухом и обширном, имелись два туннеля. Один выводил в грот. Другой, более узкий, вёл наверх и заканчивался небольшой пещеркой со сквозными отверстиями в стенах, дававшими достаточно света. Там устроили мастерскую. А в гроте погребли погибших охотников и впоследствии стали хоронить всех умерших членов нашей семьи.

Вождь решил, что логово зверя годится для зимней стоянки. Пришлось проделать много работы, чтобы обустроить становище. Мужчины таскали камни и выдалбливали углубления для очагов, женщины очищали пещеру от следов прежнего хозяина. Я вместе с другими детьми всюду лазила, обследуя новое жильё. Это было очень интересно, хотя после свежего воздуха первое время в пещере тяжело дышалось.

Охотники содрали с медведя шкуру, женщины отделили подкожный жир от мяса. Жир растопили и потом использовали для лечения, а мясо съели. Череп по приказу вождя установили на скальном уступе над входом. Чтобы он прочно держался, охотники не пожалели клеящей смолы. Череп должен был отпугивать от пещеры хищников и указывать другим Тойби, если те появятся, что здесь живут люди. Шкуру тщательно выделали. Вождь сказал, что на ней будут рожать женщины.

Но за время нашей затянувшейся стоянки в медвежьей пещере другие Тойби так и не появились. А в конце второй зимы дух зверя стал забирать жизни женщин, и на его шкуре они не рожали, а умирали…

Мы выбрались из пещеры и спустились к реке. Под нами шумел поток, а над нашими головами сияла полная луна – ночной очаг Великой Старухи. Воткнув факел в щель между камнями, мать вождя присела, я опустилась подле неё.

– Лил-Ыт означает Маленький Ручей, – задумчиво сказала она. – Твоя ми-а была права, дав тебе это имя. Ты и впрямь сродни речке – небольшой, но неукротимой. Дважды осмелилась нарушить запреты – ушла далеко от становища и проникла в могильный грот. И всё из-за любви к своей ми-а… Такая любовь – редкий дар. Скоро ты войдёшь в возраст и выберешь себе мужа. Женой прочих мужчин ты будешь по жребию, как все женщины, но первого выберешь сама. Я хочу, чтобы ты полюбила его, как твоя ми-а моего сына.

От её слов у меня брызнули слёзы.

– А я не хочу! Если бы сын твой погиб, сердце ми-а разбилось, но первой ушла она и забрала его сердце. Я не хочу страдать, как он! Я не буду любить, как они! Буду рожать детей Тойби, и всё!

Старуха печально улыбнулась.

– Любовь – дар природы, Лил-Ыт, и природа не спрашивает, хочешь ты его получить или нет. Любовь и страдание всегда идут рука об руку. Могут уйти все, кого ты любишь. Твоя ми-а родила девочку, которую обменяли на тебя, и ещё двух детей. Малыши рано умерли, она горько переживала утрату каждого ребёнка. Но любовь моего сына вновь возвращала ей радость жизни.

– А ему?! Кто ему возвратит радость жизни?

– Может быть, ты? – Мать вождя смотрела не на меня, а на ночной очаг, круглый и яркий. – Ты похожа на свою ми-а. У тебя того же цвета глаза и такие же светлые волосы…

В нашей Тойби у всех, кроме стариков, волосы были цвета сосновой коры и различались лишь по оттенку, как и глаза – серые, серо-зелёные, зеленовато-коричневые.

– Разве твой сын полюбил её из-за цвета глаз и волос?! – возмутилась я. – Он же сам рассказал, что ми-а в первый день их знакомства спасла его жизнь. Их связывало общее детство, общее прошлое! Я не смогу заменить мою ми-а и вернуть вождю радость жизни.

– Ты и права, и нет, Лил-Ыт. Общего прошлого у тебя с моим сыном действительно нет. Нет пока, потому что жизнь не стоит на месте. У вас может быть общее настоящее, которое со временем станет общим прошлым.

Слова старухи меня смутили.

– Разве я сумею любить его, как моя ми-а?

– Её дух знает ответ. Спроси его, если хочешь.

У меня рот раскрылся от удивления:

– Как мне его спросить?

– Духи зверей остаются там, где жили звери. Духи людей легче. Они не привязаны к земле и поднимаются к куполу небесной пещеры, если правильно провести погребальный обряд. Мы втираем краску в тела умерших в знак благодарности за то, что они разделяли с нами жизнь. Затем кладём их на правый бок и поджимаем им колени. В таком положении духу проще выйти из тела, а благодарность живых делает его лёгким. Духи женщин зажигают ночной очаг и сияют нам сверху. Духи мужчин тоже не забывают о нас. Видишь, как много ярких точек? Это глаза охотников выслеживают и прогоняют мстительных духов зверей, чтобы те не вредили людям. Как и при жизни, их охота не всегда бывает успешной. Время от времени духи женщин отправляются навестить их, и ночной очаг угасает. Потом духи женщин возвращаются, и он разгорается вновь. Когда ночной очаг такой круглый, как сейчас, значит, они все собрались вместе. Среди них дух твоей ми-а. Поговори с ним.