Юлия Качалова - Ядам и Лилит

Всматриваясь в сияющий круг, я перестала слышать, чуять, почти перестала дышать. Круг становился всё ярче, казалось, он приближается, и в его бледном свете угадывается знакомое женское лицо. Я вскочила, протягивая к нему руки, но сзади в меня вцепились две узловатые ветви. Я вырывалась, а они не отпускали, не давали сделать ни шагу. Потом ко мне возвратился слух. Внизу зашумел поток, вдалеке ухнула сова, а у меня за спиной натужно сопела старуха. Я перестала рваться, она разжала руки, и мы в изнеможении повалились на камни.

– Ты едва не сорвалась, Лил-Ыт, – проворчала мать вождя, слегка отдышавшись. – Дух твоей ми-а говорил с тобой?

Я кивнула.

– Что он сказал?

– « Моя ми-а станет твоей. Люби её сына ».

Обращаясь к ночному очагу, старуха зашевелила губами:

– А-ми, доченька, ты ни о ком не забыла… – Потом обернулась ко мне. – Пошли. Я должна присутствовать на совете Тойби.

Когда мы поднялись, она вдруг прижала меня к сердцу, как в гроте прижимала сына, и ласково лизнула в щёку.

– Лил-Ыт, моя новая а-ми…

В пещере творилось неладное! Женщины испуганно жались друг к дружке, мужчины мрачно молчали, а Рыжий Космач тряс Кы-А, рыча:

– Вот, кто во всём виноват!

Космач мне очень не нравился. Его тело поросло рыжими волосами, он походил на зверя и был противен всем женщинам. Я много раз слышала, как те, кому по жребию доставался в мужья Космач, жаловались на его грубость.

– Нельзя показывать мужу по жребию, что он неприятен, – втолковывала им мать вождя. – Все охотники и женщины Тойби равны, таков закон семьи. Когда он соблюдается, все довольны.

Но ни одна из жён Космача не была довольна.

– Потерпи, – утешала старуха. – Ночной очаг скоро вновь разгорится в полную силу, и ты получишь другого мужа.

Жеребьёвка проводилась в ночь полной луны и была волнующим событием в жизни Тойби. Женщины заранее договаривались, какой предмет станет жребием: камушек или орех, жёлудь или гриб, птичья косточка или клубень. Потом находили предмет с какой-нибудь «особинкой». Мы, дети, тоже участвовали в поиске. Предмет отдавали матери вождя, показывали «особинку», старуха всё запоминала. В должное время она выкладывала предметы вокруг очага. Мужчины по очереди его обходили. Каждый выбирал один предмет и показывал старухе, а та указывала ему на женщину, которая до следующей полной луны будет его женой.

Однажды она указала Космачу на мою ми-а. Рыжий не раз обвинял мать вождя, что та специально не подпускает его к Светловолосой, теперь же дико обрадовался. Сидя подле моей ми-а у очага, я ощутила, как она передёрнулась. Вождь это тоже заметил и объявил, что утром охотники покидают становище для подготовки к Большой Охоте. Она устраивалась перед наступлением зимы и, в отличие от обычной совместной охоты, длившейся несколько дней, могла быть затяжной.

Космач попытался увильнуть, сказавшись больным. Вождь нахмурился.

– Оставайся, раз болен. Только помни: женщины Тойби для здоровых мужчин. Больным полагаются лишь уход и пища. Даже если ты почувствуешь, что здоров, не смей прикасаться к женщине. До нашего возвращения будешь считаться больным, потому что здоровые мужчины охотятся!

Когда охотники ушли, Космач потребовал, чтобы за ним ухаживала жена, выпавшая ему по жребию.

– Я лучше разбираюсь в лечении и быстрее поставлю тебя на ноги, чем моя а-ми, – возразила мать вождя.

– Бережёшь Светловолосую для сынка?! – разъярился Космач. – Твоя а-ми только и делает, что облизывает его! А твой сын постоянно с ней, словно она принадлежит лишь ему!

– Мой сын и а-ми честно исполняют долг перед семьёй, – оборвала его старуха. – Можешь спросить жён, выпадавших вождю, и мужей, достававшихся а-ми, довольны ли они. Пока ты болен, лучше подумай о том, почему женщины жалуются на тебя. И как обращаться с ними, чтобы хоть одна захотела быть твоей женой не по жребию, а по собственному желанию.

Та Большая Охота осталась на памяти Тойби как самая длительная. Болезнь Космача давно прошла, и он в бешенстве рычал, что вождь специально затягивает возвращение. Скорее всего, так и было: охотники вернулись в день полной луны, когда срок прежней жеребьёвки истёк.

Кы-А не участвовал ни в совместных охотах, ни в жеребьёвках. Ещё до того, как мы осели в медвежьей пещере, он сломал ногу. Чтобы кость срослась, ему пришлось долго лежать с ногой, привязанной к двум жердям. Ухаживала за ним моя ми-а, я ей помогала. Он был немногим старше меня, и мы быстро сдружились. Кость срослась не совсем правильно, он начал ходить, но сильно прихрамывал и получил прозвище Хромоногий.