Эллисон Майклс - Солнце Алабамы

– Спасибо, сынок, ты знаешь, что я люблю. Но что, всё же, за повод?

– Я не могу порадовать своих близких? – Усмехнулся Уилли. – Но на самом деле повод есть. Я выиграл то дело Джефферсонов, которое казалось неразрешимым.

Все начали поздравлять Уильяма с победой, восхищаться им и его заслугами. Комната погрузилась в настоящий ураган эмоций и восклицаний, оставив Томаса в своём углу наблюдать за семейной идиллией и предаваться своим мыслям.

– Ты думал, я про тебя забыл, братец? – Насмешливо произнёс Уилли и подошёл к креслу Томаса. – Для тебя у меня тоже кое-что есть.

Развернув коричневую бумагу, Томас прочитал вслух:

– «101 рецепт счастья»…

– Это рецепты выпечки. Автор собрал лучшие блюда десертов со всех стран мира и теперь ты можешь приготовить каждый из них. А когда закончишь обучение, сможешь угощать ими посетителей в своей булочной…

Все начали вновь умилительно восхищаться таким чудесным сыном, а Томас не знал, что сказать.

Таким уже был Уилли. Он знал, как стать центром внимания, знал, как угодить каждому. Как бы ни хотелось почувствовать зависть или ревность, Томас не мог, потому что намерения Уилли всегда были искренними.

– Не знаю, что и сказать, Уилли… – тихо произнёс Том, подходя к столу, за которым уже все расселись.

– Ты можешь просто сказать спасибо, братец. – Улыбнулся тот в ответ.

– Спасибо…

Томас был очень благодарен брату. И дело было не в книге. Уилли никогда не упрекал и насмехался над младшим братом за его стремление открыть свою маленькую пекарню, готовить свежий хлеб и вести спокойную, размеренную жизнь обычного повара, булочника, а не многоуважаемого адвоката или бизнесмена. Поборов в себе порыв кинуться и обнять старшего брата, Томас занял своё место.

Беседа уже текла рекой, на стол были принесены горячие блюда, от которых клубился пар вперемешку с упоительными ароматами. Уилли подмигнул брату, сидящему напротив, и как раз делал глоток виски, как в столовую из подвала вернулась Роуз с бутылкой шампанского. Уилли поперхнулся и стал неистово кашлять, похлопывая себя по груди. Все всполошились, особенно миссис Мельбурн, укоризненно приговаривая:

– Чуть не захлебнулся этим виски!

Но братья были единственными в комнате, кто понял, что Уилли чуть не захлебнулся далеко не виски.

2010

Двое мужчин смотрели и молчали.

Как же изменились их лица за столько лет. Оба теперь покрыты морщинами, уравнивая разницу, которую люди замечали в них раньше. Возраст, время, расстояние уравняли всё.

Очередь, скопившаяся за спиной гостя, уже начинала немного волноваться из-за такой задержки, поэтому Генри быстро взял дело в свои руки, обслужил клиентов, продал два круассана, капучино и кусочек пирога с абрикосами, пока дедушка отводил своего знакомого к дальнему столику в углу, чтобы можно было спокойно поговорить.

Кафе незаметно опустело, когда Генри подошёл к их столику.

– Генри, мальчик мой, – хрипло проговорил дедушка, не сводя взгляда со своего гостя, – повесь табличку на дверь, что мы закрыты.

Генри изумлённо на него взглянул, ведь они никогда не закрывались просто так, ни на выходные, ни даже когда практически некому было работать.

– Сегодня, пожалуй, мы закроемся пораньше, – загадочно произнёс дедушка и наконец тепло улыбнулся, расставляя всё на свои места, – ко мне вернулся мой брат.

1961

Присутствие Роуз ощущалось в каждой клеточке дома Мельбурнов, в каждой мысли Тома. Всё осталось по-прежнему, но в то же время изменилось, стало светлее и ярче. Дом сиял, и всё семейство вместе с ним.

Она стала каким-то чудом, рядом с которым расцветало всё. Или Томасу просто так казалось.

Первые недели он наблюдал за ней, когда они оказывались в одной комнате, следил за тем, что она делает и как разговаривает с обитателями дома. Миссис Мельбурн была просто без ума от очаровательной юной девушки, так кстати появившейся у них в особняке. Она была чистоплотнее предыдущей горничной, исполнительнее и прилежнее. Роуз как будто угадывала настроение и желания окружающих, чем просто покорила мать Томаса.

Отец, казалось, тоже остался доволен новой работницей, отстранённо, сдержанно, но доволен. Кетрин то и дело болтала с горничной, как с подругой, чем немного смущала миссис Мельбурн, ведь они были из разных сословий, чтобы так безмятежно общаться, как равные. Уильям же был вежливо отстранённым, стал появляться в доме реже и будто бы стал молчать чаще. При расспросах родителей или Кетрин он просто отвечал, что загружен работой. После столь удачного дела Джефферсонов ему стали поручать всё более сложные и ответственные дела, которые требовали кропотливого и тщательного изучения.