Джулия Лонг - Однажды в полночь

– Не волнуйтесь. Это же обычная вода.

Джонатан вытащил из кармана носовой платок и протянул его Бину, который, покраснев как рак, принялся промокать и вытирать воду со стола.

Закончив, он сложил носовой платок вчетверо.

– Извините за потоп. – Он опять поправил очки на носу и погладил большим пальцем уголок платка.

Вдруг движения его стали медленными, а лицо приобрело какое-то странное выражение.

– Могли бы вы кое-что сделать для меня, мистер Редмонд?

«Все, что угодно! Я поцелую тебя взасос, если ты продашь мне фабрику!»

– Что именно?

– Вы могли бы произнести… – Он откашлялся и выкрикнул: – «Отстаньте от него, вонючие ублюдки!» И как можно злее.

Джонатан захлопал глазами.

– Простите?… Ну, если вы настаиваете: «Отстаньте от него…».

И замолчал на полуслове.

Потому что понял, что это значит.

– Это вы! – оба закричали одновременно. И радостно.

– Это вы спасли меня от тех головорезов! – Мистер Бин был вне себя.

– Так это вы были тем парнем рядом с «Вепрем и медведем», на кого напали те… вонючие ублюдки!

– Да, от них несло.

– Кошмарно!

– Вы тогда отдали мне свой платок. Я весь его залил кровью.

Джонатан молча и торжественно закатал рукав сюртука.

– А я получил вот такую милую рану от кинжала. Она весьма впечатляет дам.

Бин с благоговением оглядел шрам, потом опять опустился в кресло и удивленно покачал головой.

– Как все странно, мистер Редмонд. Мне очень не хотелось отдавать фабрику в руки некоторых покупателей как раз из тех соображений, о которых… вы упомянули. Фабрика – это мое моральное бремя. У меня вызывает отвращение использование детского труда. С детьми будут обходиться более гуманно лишь в одном случае – когда энергичные и влиятельные люди выступят за ужесточение законов. Мне страшно интересно… – Он наклонился вперед, – что вы скажете насчет того, чтобы баллотироваться в парламент, мистер Редмонд? Я уверен, что ваша кандидатура получит сильную поддержку. Мне кажется, в вас есть дерзость и отвага, необходимые для настоящего политика. Спасая мне жизнь, вы проявили характер, разве я не прав? Имя Редмондов также склонит людей в вашу пользу. А еще в вас чувствуется присутствие какой-то особой силы.

«Присутствие какой-то особой силы»? На самом деле?

Теперь Джонатан откинулся в кресле и внимательно посмотрел на мистера Бина.

– Мне уже говорили, что во мне есть что-то такое, что говорит в мою пользу.

Он закрыл глаза. Перед его мысленным взором идея засверкала, как золотая гинея, которая, покачиваясь, уходила в глубину источника.

– Я думаю, мистер Бин, что сейчас вы сказали что-то очень важное для меня.

– Вот и чудесно! Я буду с нетерпением ждать следующих выборов, чтобы оказать вам полную поддержку, мистер Редмонд.

Джонатан усмехнулся.

Какое-то время они просидели в благожелательной тишине, не переставая удивляться друг другу.

– Что ж. – Мистер Бин побарабанил пальцами по столу. – Какой счастливый случай! Вы не представляете, как я рад возможности отблагодарить моего спасителя.

Джонатан откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову.

– Скажите мне, мистер Бин, насколько далеко простирается ваша благодарность?

Ночь накануне выхода в продажу карточных колод с «Бриллиантами чистой воды» выдалась беспокойной для многих представителей высшего общества.

Все юные леди, которые позировали Виндхэму, лежали в своих постелях, напряженно уставившись в потолок, и мысленно молились о том, чтобы выбрали именно их, а не леди Грейс Уэрдингтон.

А леди Грейс Уэрдингтон всю ночь не сомкнула глаз, пытаясь решить, сколько колод ей нужно купить, чтобы быть уверенной в своей собственной популярности. Обхватив себя руками, она с удовольствием представляла, что теперь ее лицо будет повсюду – в «Олмаке», в лучших домах Англии.

Но вот дюжины молодых людей беспокоились о ставках, которые они записали в книгу пари «Уайтса» по поводу того, кто из юных дам окажется в колоде и кого из них выберет Редмонд.

Задолго до рассвета, еще в темноте Чарли, Клаус и новый помощник в типографии Уильям начали нагружать повозку. Развезти карты по лавкам, расположенным по всему Лондону, и прежде всего в пассаж «Берлингтон-Аркейд», нужно было до открытия.

И все они и каждый в отдельности сгорали от любопытства – действительно ли Джонатан Редмонд выберет себе невесту из колоды карт?

Под крышей дома сомнительных личностей у Томми де Баллестерос тоже выдалась бессонная ночь, и не только потому, что Резерфорд был у себя. Он принимал в гостях даму, судя по всему, таких же внушительных размеров. Наверху постоянно что-то падало, рушилось, стучало. Ритмично стучало. Томми изо всех сил старалась не представлять себе, что там происходит, а потом почувствовала зависть, ощутила собственное одиночество, гложущую грусть и страх.