Оксана Зиентек - Люнборгские истории [СИ]

— Арьен? — Переспросил Клаас, уже догадываясь, о ком пойдет речь.

— Арьен. — Король переждал, пока подавальщица расставит тяжеелые кружки и отойдет. Потом схватил свою кружку и жадно отпил около половины прежде чем начать рассазывать дальше. — Наш сын. Мой сын, Клаас. Еще один. — Кронпринц невольно поежился, столько боли звучало в голосе брата.

— Ты успел дать ему имя?

— Да. Он, как обычно, родился слишком рано, слишком маленьким, чтобы жить. Но имя я дать ему успел. — Король допил пиво и знаком велел повторить.

- Так что опять натворила Джейн? — Клаасу не хотелось показаться бессердечным, но сидеть здесь, ожидая разоблачения было глупо. Вряд ли брат выбирался из дворцца с такими предсторожностями только для того, чтобы вместе с ним залить пивом горе. В конце концов, для этого он мог вполне законно просто приехать в гости.

— Довела до схваток жену какого-то негоцианта. Этот идит додумался на аудиенцию притащить беременную жену, ты представляешь?!

— Да. Глупо. — Мрачно согласился кронпринц. Хотя большинство неудачных беременностей старательно скрывались королевской семьей, слухи все равно просачивались за стены дворца. Да и тех, которые было уже не скрыть, хватало с лихвой. Тащить в таком случае беременную жену перед очи бездетной королевы означало либо вселенскую глупость, либо полное неуважение. Либо и то, и другое сразу.

— Ребенка, конечно, спасли. Зря я, что ли, магов во дворце держу? Раз уж с моими не могут, пусть хоть на чужих отрабатывают. — Зло проолжал король. — Но эта дура еще и устроила скандал. Представляешь, начала требовать, чтобы бедняжку выпороли за неважение к королеве. Та, видите ли, осмелилась заговорить без ее разрешения, и сесть на пол в присутствии коронованной особы…

— А ты?

— А я прекратил этот балаган. Пообещал магам, что спущу по три шкуры, если не спасут женщину и младенцца. Запер Джейн в ее покоях и запретил входить к ней всем, кроме пары проверенных слуг. Издал специальный указ, запрещающий слугам выполнять любые приказы королевы о наказании без моей личной визы. Извинился перед главой гильдии негоциантов и сводил его на могилу Арьена, чтобы тот объяснил своим, в чем дело. Только ссоры с купцами мне сейчас не хватало! Все. — Король, закончив этот торопливый отчет, снова потянулся за пивом.

— А, нет. Не все. Еще послал… послал, в общем, посла Вотана, который пришел ко мне с нотой протеста на жестокое обращение с сестрой его правителя. Показал ему некоторые бумаги и пообещал, что если еще хоть раз кто-то дернется в сторону твоей семьи, их правитель получит свою сестрицу обратно. С заключением десятка магов, в том числе люнборгских и дунских, о ее неплодности и сумашествии. И тогда я посмотрю, какому дураку на континенте он сможет втиснуть в жены своих родственниц.

— Развелся бы ты, пока не поздно. — С тоской проговрил Клаас, глядя, как брат планомерно напивается.

— Не могу, Клаас. Не могу. Сам же понимаешь, что я изрядно блефовал. Вот ты, как адмирал, скажи мне: если завтра начнется война, выстоим мы против вотанского флота?

— Попытаемся. — Клаас отвел глаза. — Нам бы магию чуть-чуть подтянуть, чтобы поставить хорошую защиту на побережье. Сам знаешь, чем вотанцы сильны. А флот мы готовим. У меня там отличные ребята подрастают.

— Это хорошо. — Король кивнул, заметно успокоившись. — Скажи, сколько лет мира тебе, по прикидкам, надо, чтобы мы не попытались, а именно выстояли?

— Лет пять. — Подумав, ответил Коаас. — Но, на крайний случай, хотя бы два.

— Хвала творцу! Столько-то я еще надеюсь продержаться.

— Так а что случилось-то, Ян? Зачем звал, тем более, так?

— Беда у меня случилась, Клаас. Выручай!

— Что надо делать? — Кронпринц мигом собрался, готовый за брата сразиться хоть со всем вотанским флотом разом.

Король, хотя они сидели вдвоем за столиком, еще раз подозрительно оглянулся и, склонившись к самому уху брата, что-то тихо прошептал.

— Рехнулся? — Только и смог ахнуть тот. — Потерпеть не мог?!

— Я и так терпел, Клаас. Я пятнадцать лет терпел эту дуру рядом с собой. Всех этих ее ведуний, гадалок, прорицателей… Все ее выходки, выставляющие меня идиотом. Ну, помнишь, вроде той, когда она заявилась в зал заседаний и потребовала прервать государственный совет для исполнения супружеского долга. Видите ли, ее звездочет просчитал, что именно в это время зачатие окажется удачным!

Сперва я смирился. И даже думал, что смогу с ней поладить. Ну, подумаешь, склочный характер! Была бы она единственной сварливой женой на всю Фразию… Потом я ее жалел. Искренне жалел и старался поддержать. Но, брат, прости, я уже устал хоронить собственных детей. Я смирился с мыслью, что после меня наследуешь ты и твои мальчишки. И тут оказалось, что Джейн не смирилась. После покушений на Мариту с детьми я понял, что она не успокоится. Это уже не желание материнства, не долг перед Короной. Это какая-то одержимость, Клаас.