Валерия Карих - Саломея. Танец для царя Ирода

Он лежал еще долго, потом понял: пора возвращаться…

Он встал и безжалостно потянул за уздцы усталого скакуна. Тот поглядел на хозяина печальными глазами, с трудом поднялся. Запрыгнув на жеребца, Ирод похлопал его по холке и направился обратно в Тивериаду.

Галилея по праву считалась лучшей частью Иродова государства. Особенно хороши места возле Генисаретского озера, сквозь которое протекает река Иордан. Природа здесь отличается мягким климатом и плодородной почвой. В те времена Галилея напоминала сплошной огромный сад, где в изобилии произрастали разнообразные виды фруктов. Жители страны происходили из египетских, арабских, финикийских племен; в городах и поселениях жили эллины, иудеев было мало. Весь этот пестрый люд молился разным святыням, но большинство из них исповедовало упорно насаждаемый иудаизм. Чистокровные евреи презирали галилеян, и у них в ходу была следующая пословица: «Что доброго может быть из Галилеи?».

Перея же, обширная область за Иорданом, была дика и бесплодна, поэтому малолюдна, а кроме того, она соседствовала с беспокойным арабским миром.

Отстроенный Иродом на берегу Средиземного моря город Акко тоже занимал выгодное положение. С запада его омывали теплые и богатые рыбой морские воды, а на севере и востоке окружали Галилейские горы. Жители раскинувшихся в их низовьях поселений занимались садоводством и огородничеством. Повсюду привольно шумели цветущие долины, апельсиновые и гранатовые сады, сливавшиеся на горизонте с небом.

Благоприятный климат и удобная естественная гавань превратили Акко в преуспевающий город-порт. Его жители обладали жизнерадостным и веселым нравом и были трудолюбивы, как пчелы. Среди них можно было отыскать представителей многих народов: хананеян, самарян, эллинов, греков, идумеев, иудеев. Живущие на оживленном перекрестке морских торговых путей, все жители Акко были впечатлительны и восприимчивы к новизне, легко поддавались смелым идеям, завозимым к ним по морю со всех концов света. Во времена Ирода город процветал так же, как и Тивериада. Но если Тивериада, где находилась резиденция Ирода Антипы, подчинялась ритму дворцовой жизни, то Акко был городом трудового и ремесленного люда: небогатых патрициев, плебеев, ремесленников, торговцев и рыбаков.

Каждый день, едва начинало светать, на берег приходило множество людей и воцарялись шум и гам. Одна за другой приплывали с моря лодки, которые покачивались на волнах вдоль всего побережья. На носу лодок устанавливали железные корзины с отверстием, в которых разжигали огонь, чтобы приманивать рыбу в темноте.

Под вечер рыбаки вытаскивали улов из лодок, взвешивали его и складывали в заранее приготовленные корзины. Женщины дожидались мужей и сыновей на берегу, потом наравне с мужчинами несли громоздкие корзины домой, сгибаясь под их тяжестью. Многие рыбаки оставались на ночь и продолжали ловить на удочку или сетью.

Так было и в это утро. Выгрузив улов, Натан вместе с сыновьями Симоном и Иосифом принялся перебирать рыбу и искать прорехи в снастях. Старшему сыну было двадцать лет, младшему – восемнадцать. Оба они, как и отец, имели характерную иудейскую внешность: черные блестящие глаза, узкий лоб, нос с горбинкой, выпуклые губы и густые жесткие и курчавые волосы. На этом сходство заканчивалось. Характером братья были две противоположности.

– Отец, пойду брошу сеть возле того валуна, пока там никого нет, – сказал Симон, казавшийся более разговорчивым, чем брат. Уже с ранних лет юноша обнаружил в себе неискоренимую тягу к знаниям. Он хорошо и связно рассуждал и имел собственную точку зрения на происходящие вокруг события. Симон был тверд характером, решителен и вырос отважным человеком.

– Ступай, – отозвался Натан, – но будь осторожен. Вчера вечером к твоей матери приходила Рахель и рассказала, что Мордехай рассек в том месте ногу. Не могу взять в толк, где бедняга умудрился найти острый камень?

– Мордехай – старый человек. А за меня не беспокойся, – добродушно улыбнулся Симон. Собрав в кулак середину сети, напоминавшей огромный сетчатый зонтик, он не спеша направился в море. Добравшись до места, юноша замер и стал пристально всматриваться в колышущуюся темную воду.

Тем временем отец и брат продолжили взвешивать и сортировать по корзинам выловленную рыбу. Часть улова пойдет на продажу, часть – на налоги и в казну, а часть – на еду.

– В эту субботу мы идем на вечернее богослужение в синагогу, – напомнил Натан сыну. Он мог бы этого и не говорить. Каждую субботу семья в полном составе приходила в Дом собрания на одной из дальних улиц иудейского квартала.