Валерия Карих - Саломея. Танец для царя Ирода

Иродиада в смятении стояла на балконе и застывшим взглядом провожала мужа. Холодный ветер усилился. Он завывал и стонал. Огни горящих факелов колебались под его резкими порывами, и от этого стоявшим внизу людям казалось, что смерть и вправду исполняет свою зловещую пляску рядом с ними в предвкушении жертв.

– Прошу тебя, – отвлек Иродиаду Закария. – Смилуйся над несчастными воинами и прикажи отложить казнь, пока наш господин не выздоровеет. Палач не может долго ждать. А люди измучены ожиданием смерти.

– Нет! Приказываю казнить их. Немедленно. Это они виноваты в его болезни и страданиях. А если ты посмеешь еще раз за них заступиться, я и тебя буду считать виновным. А может, ты уже в сговоре с предателями? Тогда тебя следует казнить вместе с ними. – И она с ненавистью посмотрела в лицо начальника отряда охраны, осмелившегося заступиться за своих солдат.

Закария отшатнулся. Его мужественное лицо исказила гримаса негодования из-за столь несправедливого обвинения.

– Клянусь, госпожа, в моих действиях нет измены. Я предан тетрарху и тебе. И отдам свою жизнь за господина и вашу семью. Верь мне, – пылко воскликнул он и, припав перед ней на колено, склонил голову в поклоне.

Иродиада с высокомерным торжеством смотрела на коленопреклоненного грека. Подумав, она решила, что сейчас не готова принимать столь ответственное решение. К тому же еще неизвестно, как к этому отнесется Ирод Антипа, когда очнется. Как бы не навлечь на себя его гнев… Помиловав же Закарию, она обретет в его лице обязанного ей жизнью человека. А это, возможно, пригодится ей в будущем.

– Так и быть. Пока я прощаю тебя. Но отныне мои глаза всегда будут пристально следить за каждым твоим шагом. И помни: я не верю ни одному твоему слову, – холодно произнесла она и добавила: – Ступай и исполни решение господина. Казнь должна свершиться немедленно.

Сказав так, она приблизилась к краю балкона и застыла подобно изваянию.

Закария Димитракис пришел в страшное волнение. Он понял, что жена тетрарха не собирается никуда уходить, желая досмотреть страшное действо казни до конца.

Жажда мести запылала в его сердце. Среди обреченных на смерть находились его товарищи, молодые и здоровые юноши, которые вместе с ним ходили в дальние военные походы, разделяя все тяготы. Они сражались бок о бок с ним и много раз спасали его и тетрарха от гибели своими телами. И то, что сейчас палач должен безжалостно отнять их жизни по надуманному и несправедливому обвинению, казалось ему противоестественным.

На лице Закарии отразилась вся гамма захвативших его чувств. Что ему сделать, чтобы не допустить торжество смерти? Только одно: выхватить кинжал и точным ударом поразить Иродиаду. Однако, сжав кулаки, он остался неподвижно стоять и в беспомощном гневе смотрел на жену тетрарха, стоявшую к нему спиной и не обращавшую на него никакого внимания. Потом, глухо застонав, Закария развернулся и пошел прочь.

В душе он давно ненавидел Иродиаду. Будучи греком, приверженным эллинским традициям и вере, провозглашавшей целостность внешней и внутренней красоты человека, Закария не видел в жене тетрарха никакой гармонии. Натура Иродиады казалась ему жестокой и разрушительной, лицо – воплощением гримасничающей смерти, а душа (если она у нее была) – порождением тьмы. И то, что в такую драматическую минуту она, не раздумывая, отдала приказ завершить казнь, лишний раз убедило его в собственной правоте. Он не понимал, как мог Ирод полюбить такую женщину, как Иродиада.

Пока шла казнь, Закария, закутавшись в темный плащ, стоял под аркой ворот, сжимая рукоять кинжала и от отчаяния до крови кусая губы. Он изнемогал от душевной боли, но был не в силах отвести взгляд от разворачивающейся драмы на плацу. Невыносимо сознавать, что внезапный приступ безумия тетрарха и женский каприз обрекли на смерть столько молодых и здоровых воинов, надежных товарищей.

И вновь, в который уже раз, он усомнился в необходимости своей службы тетрарху. Находясь в непосредственной близости от Иродова семейства, изучив изнутри изнанку их праздной жизни, наблюдая жестокость, черствость, презрение и высокомерие к плебеям, слугам, рабам, бесконечную череду казней, сопровождающую пресыщенную удовольствиями жизнь обоих супругов, Закария часто испытывал к ним мучительную ненависть. Но если же ему, пользуясь личной благосклонностью тетрарха, удавалось защитить кого-либо из приговоренных к смерти или отговорить Ирода Антипу от постыдного поступка, благородный воин тешил себя слабой надеждой, что принес людям пользу, которая оказалась ему по силам. И это было единственным обстоятельством, которое удерживало его на службе. Но то, что он видел сейчас, сводило с ума и наполняло сердце отчаянием.