Маргерит Кэй - Обольстительная леди Констанс

Абдул-Меджид снова едва заметно поклонился и улыбнулся.

– Государь, разве богатый выкуп – не то, что вам нужно, чтобы осуществить ваши замыслы?

Кадар в изумлении приоткрыл рот. Впервые, подумала Констанс, стараясь не улыбнуться.

– Вы предлагаете мне продать сокровища из королевской казны?

– Часть из них, государь.

– Сокровища из казны, которые эмиры Маримона передавали из поколения в поколение на протяжении нескольких сотен лет?

– Но сохранится ли Маримон еще несколько сотен лет, если нам не удастся сделать шаг вперед, государь?

Кадар снял головной убор и стал разглядывать драгоценные камни, задумчиво прищурившись.

– Продать бриллианты? Абдул-Меджид, вот совершенно радикальная мысль! К тому же вдохновенная.

Главный визирь дернул себя за бороду.

– Кажется, я говорил вам, государь: даже старый верблюд может обучиться новым трюкам.

Через три дня Констанс настало время уезжать. Хотя по возвращении из своего идиллического путешествия на остров Корос они договорились, что она уедет как можно скорее, новый толчок к ее отъезду дал неожиданный приезд Кристофера Фордайса. Неожиданный оборот событий предоставил Кадару ответ на мучившие его финансовые заботы. Как только он принял радикальное предложение Абдул-Меджида, он преобразился и принялся работать с пылом, заставлявшим все его время посвящать делам. Главный визирь накануне отбыл в Нессару, чтобы официально разорвать помолвку. Кадар представил свои планы визирям. Комнату с макетом утром откроют для всеобщего обозрения, чтобы жители Маримона могли высказать свои замечания. Пока Кадар так увлечен будущим, Кон-станс незаметно ускользнет и пустится в собственное путешествие.

Последние три дня убедительно доказали, что ей больше нельзя оставаться в Маримоне. Кадар не избегал ее и не отвергал; у него просто не осталось на нее времени. В новом Маримоне, который он хочет построить, для нее нет места. Она уже давно это понимала и, тем не менее столкнувшись с необходимостью уехать, ощутила острый укол боли. Если она останется в Маримоне на более долгий срок, она своими руками возведет себе тюрьму. Поэтому она договаривалась об отъезде с Абдул-Меджидом, заверив его, что сама сообщит обо всем эмиру. Она знала, что ничего ему не скажет, а главный визирь в то время будет на пути в Нессару и потому не сможет предупредить Кадара.

Одежда и записные книжки были упакованы. Оставалось лишь попрощаться, на самом деле не прощаясь. Хотя она понимала, что, наверное, совершает ошибку, она просто не могла отказать себе в последней встрече, и потому, захватив законченную карту звездного неба, она в назначенное время постучала в дверь библиотеки Кадара.

– Констанс! – На нем был королевский синий шелковый халат, расшитый черной тесьмой. Под глазами залегли тени. Он встал ей навстречу, но не вышел из-за стола, лишь жестом пригласил ее сесть напротив. – Мне очень жаль, что я не смог… я был очень занят.

Она положила на стол переплетенный в кожу фолиант.

– Может быть, мне кажется, но ты как будто не особенно рада меня видеть.

Его слова сопровождались лишь знакомым блеском глаз. Ну что ж, подумала она. Что он может ей сказать?! Неужели она ожидала, что он упадет на колени и признается ей в вечной любви? Решив не отвечать на его вопрос, Констанс раскрыла фолиант.

– Я пришла, чтобы передать тебе вот это. Я хотела объяснить ссылки, убедиться, что ты доволен проделанной мной работой.

– Она закончена?

Констанс колебалась лишь долю секунды, прежде чем сказать ложь во спасение, призванную сбить его со следа:

– Не совсем. Для завершения понадобится две, самое большее три ночи.

Он придвинул к себе фолиант, раскрыл на первой странице, но даже не попытался рассмотреть карту Северного полушария.

– Что ты будешь делать, Констанс? Ты вернешься к родителям?

На этот вопрос она могла ответить с уверенностью. Констанс покачала головой:

– Нет, туда я не вернусь, даже если они предложат мне крышу над головой, в чем я сомневаюсь. Не знаю, Кадар, что я буду делать. Я придумаю, как заработать на жизнь так, чтобы можно было и дальше смотреть на звезды. Не знаю, что будет, но тебе не нужно волноваться за меня. У тебя более чем достаточно дел, которые занимают все твои мысли. Должно быть, ты очень счастлив.

– Да. – Его лицо было непроницаемым. – Мне бы хотелось знать, что и ты счастлива.

– О, могу заверить тебя, что приложу для этого все усилия, – ответила она, заставляя себя улыбнуться. – Кадар, ты сделал меня… Мое пребывание здесь сделало меня счастливее, чем я могла вообразить. Я изменилась до неузнаваемости, и немалая заслуга в том принадлежит тебе.