Рене Энн Миллер - Коварный обольститель [litres]

– В Париж? – Адель пристально смотрела на него.

– Да. – Он сделал шаг вперед.

– Если она будет мертва, ты сможешь на мне жениться.

Адель обернулась и навела оружие на Софию.

– Адель! – крикнул Хейден, отвлекая ее. – Ты сердишься на меня, а не на нее. Хочешь стрелять – стреляй в меня.

Стрелять в него? У Софии заколотилось сердце.

– Нет! – крикнула она.

– Заткнись. – Адель подняла пистолет и навела его на Хейдена. – Ты любишь ее?

– Нет и никогда не любил. – С каждым произносимым словом Хейден подвигался чуть ближе. – Только тебя. Иди ко мне.

Оружие в руке Адель качнулось. София тихо открыла оконную раму и выбралась на крышу пристройки. Но она не могла оставить Хейдена с Адель. Эта сумасшедшая уже стреляла в него, она сделает это снова. Если ей удастся отвлечь Адель – заставить ее подойти к окну, Хейден может схватить эту безумную сзади. Плотно прижавшись к стене здания, София шагнула по скату.

– Адель, – громко позвала она.

– Назад, сука!

Шаги приближались к окну. Адель показалась в окне, ее лицо было багровым от ярости, в руке матово поблескивало вороненое оружие. Ухватившись за раму и забравшись коленями на подоконник, безумная снова навела ствол пистолета на Софию.

– Нет! – вскрикнул Хейден и в три шага подбежал к Адели, та, дернувшись от неожиданности, отпустила раму и вывалилась в окно. Пронзительный крик разорвал воздух, когда голова женщины с глухим стуком ударилась о крышу. Адель, все еще сжимая в руке пистолет, покатилась по черепице, замерев в нескольких дюймах от ног Софии. Софии уже доводилось видеть этот пустой взгляд смерти, но безжизненные зеленые глаза, казалось, обвиняли ее в случившемся. София охнула и прижалась лицом к кирпичной стене здания.

– София!

Сквозь слезы она увидела Хейдена, выбирающегося из окна.

– Не двигайся, – крикнул он.

– Я бы не смогла при всем желании.

Он спустился к ней по скату крыши, прижал к себе и крепко поцеловал.

София раздвинула занавески и выглянула из окна. Перед домом на Брук-стрит стоял только один экипаж. Остальные уехали, их поглотили туман и темнота. Открылась парадная дверь их дома, и лучи света упали на черную форму и мрачные лица полицейских, стоявших на тротуаре.

– Пошевеливайтесь! – раздался властный голос. Мужчины рассредоточились. София узнала голос комиссара полиции Эдмунда Хендерсона. Он вместе с детективом Уильямсом опрашивал ее в гостиной, а Хейден мерил шагами комнату, изредка останавливаясь и бросая сердитый взгляд на одного или обоих представителей власти. Ни Хендерсон, ни Уильямс не могли не замечать этих мрачных недовольных взглядов, и когда Хейден настоял, чтобы Софии позволили удалиться, прежде чем они начнут допрашивать его, полицейские не стали возражать.

Она смотрела, как комиссар садится в экипаж, а в голове прокручивалось то, что поведал ей Хейден, когда вчера они возвращались домой из Уайтчепела. Он рассказал ей об Адели – о своей связи с этой женщиной, о том, как она стреляла в него, о подозрении лорда Саймона, возникшем во время инцидента на Пикадилли. Хейден объяснил, почему он был столь непреклонен в своем намерении удержать ее дома, рассказал о Варге и о человеке, который следил за ней. Он даже признался Софии, что пытался установить местонахождение Адели в тот вечер, когда они должны были пойти в театр.

Лошадиные подковы застучали в тишине, привлекая ее внимание к экипажу, который исчезал в густом мраке ночи. София опустила занавески и осмотрела свою желтую спальню. Она не спала в этой комнате уже несколько недель. Дверь, соединяющая смежные комнаты, распахнулась, и в проеме появился Хейден в рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Его взгляд скользнул по ее распущенным, ниспадающим на плечи волосам и по босым ногам, видневшимся из-под кремовой оборки ночной рубашки. Его глаза на мгновение закрылись, и по телу пробежала заметная дрожь. О чем он подумал, когда вошел в их спальню и не увидел ее там? Неужели представил, что она воспользовалась ситуацией и сбежала? Может, подумал, что она пришла сюда, чтобы выглянуть из окна и убедиться, что большинство полицейских разошлись. Его взгляд упал на кровать, и София подумала, что он задается вопросом, не собирается ли она ложиться спать здесь, а не в их спальне.

Сегодня, чуть раньше, именно таким и был ее план. Но не сейчас. В желудке все перевернулось, когда она вспомнила, как он просил Адель стрелять в него. Он готов был жизнь отдать за нее и ребенка.