Харитон - Повесть о любви Херея и Каллирои

Спрятавшись за входную дверь, человек тот сейчас через нее же и вышел обратно, а тем временем Каллироя, тосковавшая по Херею, сидела у себя на кровати и, в печали своей, не зажигала даже светильника. Заслышав шаги, она тотчас же поняла, что ее муж вернулся, и радостно выбежала к нему навстречу. У Херея даже для упреков не хватило голоса, и охваченный гневом, он подходившую к нему Каллирою ударил ногой. Этот метко направленный им в диафрагму удар ноги прервал дыхание у девушки. Она упала, а служанки подняли ее и отнесли на руках в постель.

ЛежалаКаллироя безгласной и бездыханной, окружавшим являя собой картину смерти, а Молва обежала вестницей несчастия весь город, будя по всем улицам, вплоть до самого моря, вопли. Всюду слышался плач, и случившееся походило на взятие города.

Продолжавший кипеть негодованием Херей заперся у себя и в течение всей ночи пытал служанок, с абры начав и ею же кончив. От них, мучимых огнем и ножами, узнал он истину, и тогда его охватила жалость к умершей и страстно захотелось ему убить себя. Но от этого его удержал Полихарм, такой же исключительно преданный друг, каким изобразил Гомер и Ахиллесова друга, Патрокла.

С наступлением утра назначили власти суд над убийцей, из уважения к Гермократу спеша с вынесением приговора. Но на площадь сбежался и весь народ. Каждый кричал свое. Поджигали толпу потерпевшие неудачу в своем сватовстве женихи, сильнее же всех акрагантинец, надменный, сияющий, как человек, совершивший такое дело, какого никто не мог ожидать. Но и на суде произошло событие необычайное, какого никогда еще не бывало: убийца, получивший слово после обвинителя, сам же, вместо того, чтобы защищать себя, произнес против себя еще более суровую речь и первым подал голос за свое осуждение, оставив в стороне все то, на что вправе он был бы сослаться в свое оправдание, и клевету, и ревность, и непреднамеренность совершенного им деяния. Всех просил он:

— Побейте меня публично камнями: я обесчестил народ. Поступите вы человеколюбиво, отдав меня в руки палача. Такого наказания заслуживал бы я и в том даже случае, если бы я убил хотя бы только служанку Гермократа. Изыщите же неслыханный способ кары: проступок мой хуже святотатства и отцеубийства! Не погребайте меня, не оскверняйте земли, а потопите мое нечестивое тело в море.

В ответ на эти слова народ разразился плачем, и, забыв о мертвой, оплакивать все принялись того, кто оставался в живых. Гермократ первым выступил в защиту Херея.

— Я знаю, — сказал он, — что происшедшее совершилось непреднамеренно: вижу злоумышляющих против нас и не предоставлю им радости узреть одновременно двух мертвецов. Не огорчу я покойной дочери: часто слышал я, как она говорила, что жизнь Херея дороже ей ее собственной. Закроем же заседание этого ненужного суда и приступим к необходимому погребению. Не будем медлить и проволочкой своей не обезобразим тела умершей: похороним Каллирою, пока еще она прекрасна.

Судьивынесли приговор, освобождающий Херея от наказания, но сам Херей себя от наказания не освобождал, а жаждал смерти и всяческие изыскивал способы покончить с собой. И Полихарм, не зная, как спасти его иначе, сказал ему:

— Предатель покойницы! Ты даже не переждешь погребения Каллирои? Посторонним рукам доверяешь ты ее тело? Теперь как раз тебе время подумать о богатых погребальных дарах и о выносе, который тебе надлежит устроить по-царски.

Эта речь убедила Херея. Она пробудила в нем и честолюбие, и заботу.

Кто смог бы достойным образом описать вынос Каллирои? Одетая в подвенечный убор, покоилась она на золотом ложе и выглядела еще величественнее, еще лучше: похожа она была, по мнению всех, на спящую Ариадну [31] Ариадна, дочь критского царя Миноса, спасла Тезея, когда тот убил обитавшее в критском лабиринте чудовище, Минотавра: перед тем как войти в лабиринт, Тезей получил из рук Ариадны клубок, конец нитки которого Ариадна велела ему прикрепить у входа. Идя по лабиринту, Тезей постепенно разматывал данный ему клубок и благополучно вышел потом наружу, вновь сматывая в клубок эту путеводную нить Ариадны. Совершив свой подвиг, Тезей посадил Ариадну на свой корабль и повез ее к себе в Аттику, но по дороге причалил к одному острову, на берегу которого Ариадна крепко заснула. Пока же Ариадна спала, Тезей покинул ее и дальше уплыл без нее один. Но к покинутой подошел бог Дионис и, прельщенный красотой Ариадны, сделал ее своей супругой. Изображение спящей Ариадны было одной из излюбленных греческими художниками тем, в особенности в скульптуре.　 . Стройными рядами ехали на конях первыми перед ложем сиракузские всадники. За ними следовали гоплиты [32] Гоплиты — тяжеловооруженные пехотинцы.　 , которые несли знаки одержанных Гермократом побед. За гоплитами, выступали члены совета, а потом шел народ, сплошь вооруженный копьями, как конвой Гермократа. Несли и все еще больного Аристона, громко называвшего Каллирою и дочерью своей, и своей госпожой. Позади шествовали жены граждан в черных одеждах, а за ними двигалось царственное богатство погребальных даров, золото и серебро, приданое Каллирои, и роскошь ее одежд и ее драгоценностей. Много даров прислал Гермократ и из состава военной добычи. Были подношения и со стороны ее родственников и друзей. Последним провожало Каллирою богатство Херея, готового, будь это только возможно, сжечь вместе с женой и все свое целиком имущество. Похоронное ложе [33] Покойника хоронили обычно не в гробу, а на погребальном ложе. несли сиракузские эфебы [34] Эфебами назывались юноши в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, принадлежавшие к составу коренного гражданства и участвовавшие в государственной военно-учебной организации молодых людей, подготовлявшихся к военному делу.　 , а дальше тянулась толпа народа, среди плача которой громче других был слышен голос Херея.