Елена Арсеньева - Причуды Саломеи, или Роман одной картины (Валентин Серов – Ида Рубинштейн)

На надгробии следовало высечь только две буквы: I.R. И никаких дат и надписей.

Когда-то в своей книге «Александр Бенуа размышляет» сей добрый друг и знакомый Иды Рубинштейн восклицал: «Бедная, честолюбивая, щедрая, героически настроенная Ида! Где-то она теперь, что с нею?..»

Несмотря на бурную, невероятную, причудливую судьбу, об Иде Рубинштейн вряд ли кто вспоминал бы, если бы не портрет кисти Серова. Он по-прежнему вызывает самые полярные мнения. Конечно, можно сколько угодно повторять затверженные фразы искусствоведов о мастерстве Серова и неземной красоте Иды Рубинштейн, но… Ни один нормальный человек не назовет ее красавицей. Да и, будем откровенны, на портрете изображена ведь не она – в картине отразилось извращенное желание Серова. Ида больна уродством и несчастна от этого. Но – какое желание быть красавицей и какие возможности!

Честь и хвала Иде за то, что она смогла использовать то великое и малое, что было даровано ей судьбой.

Ну вот, все сказано, все приговоры вынесены и точки над i поставлены. Только отчего ж беспрестанно вспоминается одна строка из Оскара Уайльда:

«Как красива царевна Саломея сегодня вечером!»

Может быть, она и вправду была красива?

И еще: что же все-таки есть красота и почему ее обожествляют люди?

В этой связи забавно читать тенденциозные высказывания некоторых современных исследователей жизни и творчества Иды Рубинштейн о том, что снятия спектакля добились черносотенцы, лишь бы не дать сыграть Саломею именно ей, еврейке. Дело было не в Иде, речь о которой как об исполнительнице вовсе не шла. Пьеса Уайльда и в самом деле эпатажна до безумия, тем более – с точки зрения религиозных канонов.

Т.е. загадочной (греч.).

Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними (лат.).