Сара Беннет - Благовоспитанная леди

– Но и граф был бы приемлем. Ты это имеешь в виду?

Уильям поднял брови.

– Что ж, думаю, такое возможно. Ну, девочка, что ты на это скажешь? У тебя есть какой-нибудь граф на примете?

У Франчески давно сложилось впечатление, что Уильям ее недолюбливает, но она все же улыбнулась.

– Ты и правда считаешь, что она могла бы составить гордость семьи? – спросил Уильям у Эми.

– Да, думаю. Разумеется.

– Франческа очень красива, как и ее мать, – добавила Хелен, видимо, желая помочь решению вопроса; однако после этого замечания в комнате повисла тишина.

Наконец Уильям сурово нахмурился:

– Чем меньше мы будем говорить на эту тему, тем лучше.

У Хелен задрожали губы.

– У нее есть часть семейного состояния Гринтри в качестве приданого.

Тут же Эми поторопилась сменить тему на более приятную для брата.

– Уильям, она не нищенка и у нее есть родственники. Ты ее дядя… – Она замолчала, наблюдая за его реакцией.

Уильям кивнул:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Моя респектабельность распространяется и на нее. Племянница, ты хорошая девочка?

– Дядя, я…

– Франческа – добродетельная молодая леди! – обиженно воскликнула Хелен.

– Что ж, хорошо.

Франческа изо всех сил старалась выглядеть добродетельной под тяжелым взглядом дяди. Должно быть, ей это удалось, потому что постепенно взгляд Уильяма сменился почти на благосклонный.

– Что ж, пожалуй, я поговорю на эту тему с миссис Марч. Поблагодари меня, девочка! У тебя скоро будет гораздо больше денег, чем ты, без сомнения, заслуживаешь.

– Дядя Уильям, я не хочу…

– Поблагодари дядюшку, дорогая. – Эми определенно спешила закрепить успех и уж точно не хотела злить брата.

Франческа поняла, что побеждена.

– Большое спасибо. А теперь, прошу прощения: я так взволнованна…

Закрыв дверь, она остановилась, чувствуя, что у нее начинает болеть живот. Бал означал, что малознакомые люди будут оценивать ее внешность и ее перспективы. А еще все это время за ней будет наблюдать дядя Уильям, ожидая, когда она допустит ошибку и шокирует весь Лондон.

– Но… как же Себастьян? – Франческа вздрогнула. Если бы дядя Уильям узнал про него, с ним случился бы апоплексический удар. Два удара. Однако возможно ли, что дядя что-то узнает? Себастьян не из тех, кого приглашают на балы: его место в тени, и именно там он и должен оставаться.

И все же Франческа знала, что ей будет не хватать Себастьяна. Ей было бы чрезвычайно приятно вальсировать с ним, а еще она получила бы особое удовольствие от того, как он воспримет ее новое бальное платье. Себастьян не стал бы возражать, если бы она шокировала Лондон; ему вообще все равно, что она делает, пока она остается собой. Зато Себастьян не одобрял, когда она изображала молодую даму, какой ее желал видеть дядя Уильям.

Он хотел освободить ее, но только Франческа никак не могла решить, хорошо ли это.

– Видишь мужчину вон там?

Лил взглянула на другую сторону сквера в направлении, указанном Мартином. Дом был погружен в темноту, но рядом горела газовая лампа, так что она могла рассмотреть движущиеся тени.

– Думаю, да. А что в нем особенного?

Мартин негромко рассмеялся:

– Он собирается к любовнице. Мы проследим за ним до ее дома и на этом завершим работу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мистера Торна нанял муж леди, значит, у него сомнения по поводу наследника, которого она носит.

Лил фыркнула:

– Он думает, что его обманули? Неужели он хочет это услышать именно от мистера Торна? Почему бы ему не спросить жену?

– Ах, Лил, таковы браки в высшем свете. Сомневаюсь, что там супруги вообще разговаривают друг с другом, разве что за завтраком: «Передай мне тост, любимый» или «Еще джема, милый?»

Лил вздохнула:

– Чего еще ожидать, если замуж выходят ради денег, положения в обществе или потому, что так велит отец!

Повернув голову, Мартин взглянул на нее с интересом:

– А для чего, по-твоему, им выходить замуж?

– Ради любви, разумеется!

Произнеся эти слова, Лил крепко закусила губу. Ну зачем она это сказала? Вдруг Мартин решит, что она закидывает удочку по поводу брака с ним?

– Ты так романтична, Лил, – проговорил Мартин с легким ирландским выговором, от которого у нее защемило сердце.

– Я вдова. В этом нет ничего романтичного.

– Неужели? Так вот откуда этот черный цвет? Я думал, ты отказалась от другой одежды ради спасения души.

Взгляд Лил сделался очень выразительным, и Мартин опустил глаза.