Сара Беннет - Лилия и меч

Нортумбрия , Северная Англия 1070 год

– Я видела его! – прошипела Рона.

– Где? – Лили придвинулась ближе к огню, поколебав дыханием парок, поднимавшийся над котелком с жидким рагу.

– Осторожно, миледи! – Несмотря на строгость тона, ее старая няня смотрела на нее с нежностью. – Я видела, как он со своими людьми скакал сквозь лесную чащу по следам Хью. На короткое время они остановились у ручья, чтобы напоить лошадей. Я наблюдала за ними из-за деревьев.

– Как он выглядит? – шепотом спросила Лили, стараясь унять дрожь.

Радолф был врагом, человеком, желавшим поставить ее на колени.

– Большой. Могучий. Такие обычно внушают страх. – Рона подняла на воспитанницу внимательный взгляд.

Лили отвернулась.

– Я должна бежать.

– Да. Сегодня же. – Тени в задымленной лачуге становились длиннее – ночь в лесу быстро вступала в свои права. – Ваш супруг Ворген убит, ваш родич Хью бежал на север, и теперь Радолф начнет охоту на вас. Говорят, он не из тех, кто отступает.

– Если я сдамся, боюсь, он отдаст меня своему повелителю, королю Вильгельму, и тот раздавит меня в кулаке, как мошку. – Лили поежилась. Она уже имела возможность видеть, во что Вильгельм со своими воинами превратил север Англии. Последние четыре года война там не прекращалась.

– Последуйте за Хью в Шотландию, – настоятельно посоветовала Рона. – Только там вы сможете найти убежище.

– Ты предлагаешь мне бежать? – с горечью спросила Лили.

– Но Хью ведь бежал.

– Я не Хью.

«Нет, – подумала Рона, – ты не заяц». Нежная Лили искала мира, когда ее отец Олуэйн, ее муж Ворген и двоюродный брат Хью стремились воевать. Теперь Олуэйна и Воргена уже нет на свете, а Хью оставил Лили одну – как раз тогда, когда Вильгельм отправил на ее поиски Радолфа.

– Миледи, – твердо произнесла Рона, – мы не можем изменить прошлое, но будущее еще в наших руках.

– Отчего-то мне кажется, что у меня нет будущего.

Лили закрыла глаза. Темные тени длинных ресниц легли на ее бледные щеки. Капюшон зеленого плаща скрывал лунное серебро волос, лишь на висках вившихся своевольными кудряшками. Лили чувствовала себя бесконечно усталой и бесконечно одинокой. Одно имя Радолфа вселяло ужас в сердца англичан – не зря его прозвали Меч Короля, ибо он и впрямь являлся продолжением сильной руки Вильгельма. На самом деле это был обыкновенный алчный наемник, пришедший разграбить Англию и уничтожить ее законных правителей. Безземельный нормандец низкого происхождения, Радолф имел репутацию кровожадного, внушающего страх убийцы. В то же время Лили принадлежала к английской аристократии, а ее мать являлась дочерью норвежского короля. Никто из ее родственников не стал бы пресмыкаться перед каким-то наемником, и она тоже не станет.

Лили открыла глаза и взглянула на темное, грозовое небо.

– Если я покину Англию, то никогда не смогу вернуться обратно.

Однако остаться означало погибнуть. Ее смерть стала бы еще одним бессмысленным эпизодом в мире, где мужчины взбесились от жажды крови. Лучше она поживет еще и постарается принести хоть какую-то пользу своему народу.

– Если бы я была мужчиной, – пробормотала Лили, – я бы осталась и встретилась лицом к лицу с Радолфом.

– Женщина тоже обладает оружием, миледи, и порой оно бывает куда опаснее, чем меч, – заверила ее Рона. – А сейчас вам пора идти, а то будет поздно. Радолф – очень сильный и могущественный враг.

Лили нахмурилась, и ее рука на секунду легла на костлявое плечо Роны.

– Прощай, Рона.

– Прощайте, миледи. Да храни вас Господь.

Как только хрупкая фигурка Лили растаяла в чаще, Рона переключила внимание на горшок с варевом. Когда она видела Радолфа и его солдат, Меч Короля стоял один, огромный и устрашающий. Охваченная страхом и каким-то магическим очарованием одновременно, Рона подобралась ближе, желая разглядеть его лицо. На покрытой плесенью палой листве ее нога поскользнулась, издав легкий шорох.

Звук заставил Радолфа обернуться.

Темные глаза на суровом лице с сильными, типично мужскими чертами прищурились. Он долго неподвижно всматривался в чащу, и Рона затаила дыхание. Когда он наконец отвернулся, у нее от облегчения даже закружилась голова. Лишь после того как норманны оседлали лошадей и уехали, Рона вернулась к своей хижине.