Николь Берд - Дорогой притворщик

– Простите! – Гейбриел с трудом удержался на ногах, но выронил дубинку. Он с надеждой посмотрел на запертую дверь. Шаги в переулке приближались, но тут послышался цокот копыт.

Появился экипаж – не наемная карета, которой он мог бы воспользоваться, а чей-то частный экипаж. К удивлению Гейбриела, он остановился перед ними.

– Кто из вас маркиз Таррингтон? – обратился кучер к обоим прохожим.

Распростертый на ступенях человек взглянул на кучера и слабо взмахнул рукой.

– Это… это он, вот этот.

Гейбриел резко повернулся и взглянул на незнакомца.

– Что?

Дверца кареты гостеприимно распахнулась, и в эту минуту из-за угла показались преследователи с оружием наготове. За ними, спотыкаясь, ковылял четвертый – тот, которого Гейбриел сбил с ног в переулке.

– Садитесь, пожалуйста, милорд, – гостеприимно пригласил кучер.

Гейбриел не мог отказаться от подарка судьбы. Он прыгнул внутрь и захлопнул дверцу. Карета тронулась. В окно он видел, как преследователи смотрят вслед удаляющемуся экипажу.

– В другой раз, джентльмены! – крикнул Гейбриел, со смехом откидываясь на мягкие бархатные подушки. Вот так возвращение на родину!

Впервые за весь вечер Гейбриел вздохнул свободно. Он направлялся в самый лучший клуб, где играли в карты, но так и не добрался до него. В свое время он встречал людей, не умеющих достойно проигрывать, но ни один не мог сравниться с Барретом, его гневом и ненавистью.

Конечно, мало кто проигрывал столько, сколько Баррет! Имение на юге Англии, земельная собственность, достаточная для того, чтобы вернуть положение в обществе обнищавшему младшему сыну, «паршивой овце», с позором покинувшему Англию несколько лет назад.

Гейбриел давно ждал случая достойно, с деньгами появиться перед своей семьей и наконец доказать своему отцу и родственникам, что он совсем не тот жалкий неудачник, каким все его считали. Он поклялся, что никогда не явится с поджатым хвостом, нищим и опозоренным. Ему не нужны их подачки!

Гейбриел невольно сжал кулаки. Нет, он вернется, если добьется успеха, или не вернется никогда. Собственное имение и красивый дом в городе изменят всю его жизнь. Если он успеет получить свой выигрыш.

Баррет, проигравший в карты родовое право, нашел страшный способ не отдавать долг чести.

Мертвым трофеи не нужны.

Но Гейбриел не собирался умирать ради чьего-то удовольствия. Иначе он не скитался бы долгие годы по окраинам цивилизованного мира, существуя только за счет сообразительности, обаяния, красивой внешности и математического склада ума, помогавшего ему за карточным столом.

Он снова посмотрел в окошко на изменившийся облик Лондона. Вот заново отделанный особняк, новый магазин с выставленными в витринах элегантными дамскими шляпами, украшенными страусовыми перьями и изящными шелковыми розами. Улицы освещены намного лучше, чем во время его первого посещения, когда он был еще мальчиком, газовые фонари горели ярче масляных.

И сам Гейбриел тоже изменился, вероятно, еще больше, чем город и страна, с тех пор как он их покинул. Синклер взглянул на свои загорелые руки с длинными сильными пальцами, они даже отдаленно не напоминали пухлые белые ручки мальчика, изгнанного отцом из родного дома и лишенного наследства. Возвратился мужчина, готовый занять свое место в обществе и уже не нуждающийся в отцовском благословении.

Карета замедлила ход, чтобы пропустить старомодную колымагу, загородившую дорогу, и Гейбриел услышал ругательства кучера и скрип колес. Он, прикрыв глаза, улыбнулся. Эти ругательства звучали слаще музыки Моцарта – ведь они звучали по-английски, а не по-французски, не по-немецки, не по-испански и не на одном из диалектов Вест-Индии. А уличные запахи? Запах конского навоза, мокрого кирпича и лошадиного пота – это запахи Лондона, а не острые ароматы тобагосского рынка или вонь гниющей воды венецианского канала! Наконец-то он дома, и на этот раз… на этот раз никто не посмеет его выгнать!

«Куда же привезет меня карета?» – подумал Гейбриел. Его это не особо волновало, поскольку на время он избавился от своих преследователей. Судя по тому, как они старались, им пообещали солидную награду. Зная, какую выгоду получит от его гибели Баррет, Гейбриел не сомневался в щедрости своего врага.

А где же настоящий маркиз Таррингтон? Все еще в театре, ухаживает за какой-нибудь смазливенькой актрисочкой в маленькой гримерной? Он будет недоволен, что кучер подобрал не того человека. Но почему же слуга не узнал своего хозяина? И почему человек, которого Гейбриел толкнул, принял его за этого Таррингтона? Здесь таилась какая-то загадка, но Гейбриел и сам был большим любителем интриг.