Сьюзан Дэвис - Невеста мастера

— А будь оно неладно! Мне не нужна баба для этого дела, тем более такая — кожа да кости, которую мой братец подцепил неизвестно где…

Констанс опять засмеялась, но на этот раз ее смех, который прервал его путаную тираду, звучал презрительно-издевательски.

Лок рявкнул:

— Ты что свихнулась?

Констанс, мгновенно, как хамелеон, сменив манеры портовой девчонки на стиль и произношение принцессы королевского дома, холодно осведомилась:

— Извините. Вы обвиняете своего родного брата в сводничестве? Считаете, что он торгует живым товаром?

— Ну, нет, конечно… То есть… Ну, а как ты иначе-то могла попасть сюда?

Он едва успел увернуться от ложки, которую она швырнула в него довольно метко. Но от груды грязных тарелок, которые она сбросила ему на колени, он спастись не смог. Не успел он прийти в себя, а она была уже почти у двери. С трудом, освободившись от липкой груды, не обращая внимания на черепки, усеявшие пол, он бросился за ней и поймал, когда она уже схватилась за ручку.

— Руки прочь, ты, деревенщина! — Она брызгала слюной как разъяренная кошка, обрушив на него град ударов маленькими кулачками. — Ты, животное! Дубина! Я ему заплатила — чем могла!

— Да уж могу себе представить. — Лок ухмыльнулся, пытаясь как-то обороняться и в то же время не повредить ей что-нибудь. Она была не тяжелее змейки, а запястья, за которые он ухватил, были такие тоненькие, что он боялся, как бы они не переломились!

— Идиот! — Она буквально испепеляла его взглядом. — Я заплатила ему картиной — с видом «Вест-Уинда». Я художница, — или по крайности буду, когда доберусь до Парижа.

Лок, ошеломленный, механически повторил:

— Парижа?

— Конечно. Все настоящие художники заканчивают свою учебу в Школе изящных искусств, и к весне я буду там. — Она вырвалась у него из рук и, слегка поморщив носик, добавила: — Эта ваша заводь для меня только короткая остановка.

Лок фыркнул:

— Думаешь, это так просто? У тебя, небось, и доллара-то не наберется. На что собираешься покупать билет в Европу?

— Сюда-то я все-таки добралась, а тоже не ближний свет, — ответила она, пытаясь справиться с неожиданной дрожью, охватившей ее тело. Страшно стало? Или противно? Взяв себя в руки, она снова бросила на него взгляд, ее глаза необычно золотистого оттенка сверкнули яростью и решительностью. — Я уж как-нибудь устроюсь. И уж, конечно, не стану продаваться такому бабуину-переростку.

— Подожди минутку, мисс недотрога! Можешь сколько угодно строить из себя принцессу, но…

— Нет, ты подожди, Лок Мак-Кин! — Отбросив назад копну своих темных волос, она ткнула ему пальцем в грудь — довольно больно, кстати. — Это ты строишь из себя Михаила Архангела, но только сам дьявол мог подсказать тебе такие мысли о своем брате-душке!

— Дайлан-душка? Вот уж умора!

— Он единственный настоящий джентльмен, который мне до сих пор встречался. Он-то никогда не считал, что я могу зарабатывать себе на жизнь таким образом. Спать с тобой? Ха! Осыпь меня золотом, и то не пройдет! Лок снова густо покраснел:

— Да, а мне-то, зачем такая тощая кошка?

— Ну и хорошо! А то смотри, еще получишь за свою глупость!

Она вновь подняла свою худую ручонку. Он выразительно сжал кулак:

— Попробуй только, — мрачно посулил он ей. — Единственная глупость с моей стороны — это то, что я тебя принял за нормальную, разумную бабу, которой нужно помочь.

Она нерешительно моргнула, ресницы, казалось, закрыли все ее щеки.

— Я могу быть и разумной.

— Тогда, прежде всего — поменьше о Дайлане, никто никогда не мог сказать, чем он руководствуется, включая и его самого. Давай исходить из очевидного: ты вроде не хочешь моего… гм, покровительства, а мне не до этих, ну, влюбленностей; на этой основе мы можем договориться обо всем.

— Конечно, — хорошая идея.

— Прекрасно, — он устало вздохнул. — Так что же мне с тобой делать?

Она упрямо вздернула кончик подбородка:

— Я могу сама о себе позаботиться.

Лок с отвращением глянул на ее костюм мальчишки-неряхи и грязную мордашку:

— Да уж, принцесса… Ну ладно, я уж привык всегда подчищать за Дайланом. Что бы он там ни замышлял, я не хочу, чтобы ты кончила борделем на набережной. В Бруклине есть миссионерская церковь, которая дает приют таким, как ты. Думаю, пастор с женой…

— Нет. — Щеки Констанс побелели, став под цвет снега, падавшего за окном.

Лок испуганно схватил ее за руку и усадил опять на лавку:

— Что с тобой? Переела? Понятно, нельзя так переполнять желудок, но если ты меня еще яблочным пирогом!..