Озорница, с которой нет никакого сладу, непоседа, сорвиголова – говорили о ней соседи. А винили во всем ее рыжие волосы – эту яркую огненную лаву, струившуюся по спине до самой талии. «С такими волосами немудрено иметь вздорный нрав, – бормотала Сара Куки. – Сатанинская грива – вот что это такое. Попомните мои слова». Но озорство и несдержанность всегда сходили Белинде с рук. «Ох, опять эта дочь сквайра взялась за свое – рвет розы в саду фермера Грира», «Совсем дочь сквайра от рук отбилась – сбежала с уроков и спряталась в лесу», «Мисс Белинда? Да, дочка сквайра – та еще штучка: закидала яблоками деревенских парней, а при этом еще и хохотала»…
Белинда заулыбалась было от этих воспоминаний, но тут же снова стала серьезной и вздохнула. Все шалости остались в прошлом, подумала она с сожалением. Ей почти восемнадцать, она теперь молодая дама, и нужно произвести хорошее впечатление на кузена Джонатана, чтобы не остаться в этом мире совсем одной. Такая мрачная перспектива страшила даже ее. Она понимала, что у девушки без родителей и средств практически нет будущего; бедность и рабская зависимость – вот все, на что она могла рассчитывать. Белинде же не хотелось ни того ни другого. Значит, она постарается обуздать себя и понравиться своему неведомому родственнику. Другого выхода у нее нет – как это ни печально.
Мысли девушки устремились к таинственному Новому Свету, и ее охватили любопытство и волнение. Зеленые глаза засветились еще ярче, когда она обвела взглядом темный горизонт, пытаясь разгадать его тайну. Завтра она увидит все собственными глазами. Увидит землю, которая станет ее домом.
Она настолько погрузилась в раздумья, что не заметила темную фигуру незнакомца, притаившегося у нее за спиной. Некто стоял в тени грот-мачты и не спускал с нее глаз. На человеке были залатанные бриджи, грязные черные башмаки и черная шерстяная накидка. Всклокоченная борода скрывала подбородок, здоровенная рука сжимала уже наполовину пустую фляжку. Он следил за ничего не подозревавшей девушкой, и его замутненные алкоголем глаза поблескивали в темноте. Хотя бархатный плащ почти скрывал ее фигуру, незнакомец сразу же узнал Белинду. Он следил за ней украдкой во время всего путешествия. И сейчас похотливая ухмылка медленно расползалась по его лицу. Он снова отхлебнул из фляжки и причмокнул. Наконец настал час, о котором он мечтал долгие месяцы, проведенные в море…
Белинда услышала рядом какой-то шорох и вздрогнула. Девушка задохнулась от отвращения и по ее спине побежали мурашки, когда она разглядела прошмыгнувших мимо крыс. Ужасные, омерзительные твари! Она отвернулась от поручней, смирившись с мыслью, что придется вернуться вниз, в переполненную каюту. Еще одна ночь, убеждала себя Белинда, идя по палубе, она снова ступит на твердую землю и никогда больше не увидит этих крыс и этого корабля…
Внезапно кто-то выступил из тени и преградил ей путь. Сердце девушки екнуло, глаза расширились от испуга.
– Вы напугали меня, сэр, – произнесла она еле слышно.
– Да неужели? Я, право, не хотел, мисс Кэди, – мягко проговорил незнакомец, но его ухмылка сказала Белинде обратное.
Теперь, приглядевшись, она его узнала. Молодой, грубый, словно срубленный топором детина, лет двадцати с чем-то, рыжеволосый, плечистый, вроде тех, в которых она когда-то швырялась яблоками. Он плыл на корабле с молодой беременной женой – невзрачным бледным созданием. Фелпс. Летти Фелпс. Так звали его жену. Белинда однажды перекинулась с ней парой слов. Странная пара, отметила она тогда. По виду парень был не из тех, кто женится на таких робких и вялых девицах. Он напоминал ей грубого деревенского мужлана, который днем работает в поле, а ночью пьет в кабаке и самым вульгарным способом удовлетворяет свои плотские желания.
Белинда подозревала, что ребенок, которого вынашивала Летти, был причиной, а не результатом брака. Белинда от всего сердца жалела молодую женщину и сомневалась, что та найдет счастье с таким грубияном. Оставалось лишь благодарить судьбу, что ей не выпал жребий связать свою жизнь с подобным чудовищем. И вот теперь она оказалась с Томом Фелпсом наедине на темной скрипучей палубе! Белинда с неприязнью поглядела на него и еще плотнее закуталась в синий плащ.
– Простите, сэр, но я хочу вернуться к себе в каюту, – сказала она холодно и попыталась его обойти, но ей это не удалось.
Ухмылка Фелпса стала шире, а в глазах появился странный блеск. Он прикончил содержимое фляги, швырнул ее в бурлящие черные волны и засмеялся. От его смеха у Белинды мороз пробежал по коже.
Читать дальше