Хизер Грэм: Услада пирата

Она была воительницей, как он слышал, и огненный жар горел в ее взоре, тогда как уста скрывали улыбку. Красивая женщина, с тонкими и благородными чертами лица. Ее глаза, казалось, смотрели прямо на него. Еще ребенком он часто приходил к портрету, завороженный им.

Он покосился на Джейми. Лорд Камерон. Исполненный достоинства, гордый, молодой. Рок был в долгу перед ними. Ведь все Камероны, населявшие Новый Свет и Европу, в том числе и он, являются наследниками их достояния.

– Хорошо миледи, – тихо сказал он. – Я уже давно стал мужчиной и прекрасно понимаю, что третий десяток – подходящий возраст… Возможно, я сейчас веду беспорядочную и безрассудную жизнь. К тому же задумал сам выбрать мать для своих детей… А эта девушка – может статься, она косоглазая или не в своем уме. Еще занесет в семью какую-нибудь страшную болезнь…

Он затих и обвел глазами портреты. Для каждого Камерона, запечатленного здесь, честь была священной. Он опять подошел к портретам родителей.

– Я против этого, сэр, совершенно против. Вы учили меня во всем разбираться самостоятельно, но вы же связали меня обещанием! Откровенно говоря, я категорически против этого брака. Но… – он помолчал, – раз вы так хотите, отец… Я сделаю для нее все, что смогу. – Он помахал перед портретом пальцем. – Сэр, очень надеюсь, что она не косоглазая и не горбатая!

Рок влетел в столовую. Спотсвуд и Кинсдейл как раз приступили к нежным отбивным из оленины. Пораженные, они уставились на Рока.

– Давайте покончим с этим прямо сейчас, – обратился он к Кинсдейлу.

Тот вскочил из-за стола:

– Питер, Питер! Беги скорей в дом священника и приведи преподобного Мартина. И его дочку Мэри – она будет представлять Скай.

Рок кивнул:

– Да, Питер, позови их, пожалуйста. Сэр, – обратился он к губернатору, – вы засвидетельствуете законность церемонии?

– Если доверенность лорда Кинсдейла в порядке и если такова ваша воля, то конечно.

– Да, таково мое желание.

Губернатор вздохнул, оглядывая стол:

– Какое восхитительное было блюдо!

Не прошло и нескольких минут, как появился взволнованный преподобный Мартин с юной, смущенной дочерью. И вот уже отзвучали слова обряда, были подписаны и заверены свидетелями документы – дело было сделано.

Кинсдейл тотчас потерял всякий интерес к ужину. Он вообще не пожелал оставаться в усадьбе дольше.

– Я прослежу, чтобы всем стало известно: вы с ней обвенчались. Имя Камеронов станет залогом ее безопасности, – объявил он.

– Лорд Кинсдейл… – Рок хотел остановить его, но Кинсдейл заторопился, попросил Питера позвать своего кучера и слугу, чтобы выехать назад немедленно, невзирая на темноту.

– Тео, да послушайте вы! В открытом море нет никаких гарантий! Дружище, неужели вы не понимаете…

Новоиспеченный тесть стиснул ему руки:

– Благодарю, благодарю вас! И помните, сэр, она очень боится темноты. Оберегайте ее от этого! Медальон с ее портретом я оставил на столе.

Лорд Камерон проводил гостя до дверей. Там его уже дожидалась карета с зажженными фонарями.

– Камерон, я полагаюсь на всемогущего Господа и на ваше славное имя и честь!

С этими словами Кинсдейл укатил, а Рок Камерон побрел назад в столовую. Спотсвуд опять принялся за оленину, которую ему подогрели.

– Попробуйте! Это ведь ваш свадебный пир, – проговорил Спотсвуд, взвешивая на руке медальон.

Рок Камерон сердито глянул на него, но потом рассмеялся.

– Хотите взглянуть на свою молодую жену?

– А она косоглазая?

– Нет. Она весьма красивая.

– Как вы можете судить по такому крошечному портрету?

Спотсвуд щелкнул замочком медальона и убрал его в карман.

– Я знаю эту леди. Я не виделся с ней несколько лет, но ребенком она подавала большие надежды.

– Замечательно, – мрачно пробормотал лорд Камерон.

– У нее стальная воля, друг мой. Она прекрасно владеет собой, смела, весьма умна и…

– Вот приедет сюда, тогда и разберемся, что к чему, – решительно прервал его Рок.

Вице-губернатор улыбнулся, уткнувшись в свою тарелку:

– Думаю, что тут вы ошибаетесь.

– Простите, сэр?..

– Похоже, вы отплываете раньше, чем рассчитывали.

– Да, похоже. – Лорд Камерон встал и налил себе добрую порцию виски. – За моего кузена! За Серебряного Ястреба. Чтобы мы сговорились наилучшим образом.

– За Серебряного Ястреба, – ответил губернатор, поднимая бокал.

Рок Камерон громко стукнул пустым бокалом по столу и вышел из комнаты, едва сдерживая злость. Александер Спотсвуд не спешил расправляться со своей выпивкой. Он вытащил из кармана медальон, нажал на пружинку замка и улыбнулся нежному и красивому личику, открывшемуся ему.