Мэдлин Хантер: Лорд-грешник

На этом месте Эвану очень захотелось ударить друга кулаком в нос.

– Наверно, это там. – Эван кивком указал куда-то вниз слуге Майклу.

– Слава Богу.

С вершины холма они некоторое время смотрели на долину, где стоял дом Ангуса Камерона. Безлесные холмы, красивая долина, небо, такое голубое, что слепило глаза, воздух, настолько чистый и живительный, что болела грудь. Наверняка все это вдохновило бы поэта… Однако мысли Эвана отнюдь не напоминали прекрасные стихи. После адского путешествия, большей частью в седле, под ледяным дождем, по грязи, которой с лихвой хватило бы, чтобы заполнить эту долину, он добрался до цели едва живым.

«Надеюсь, ты сейчас получаешь удовольствие, дядя Дункан», – промелькнуло в его мозгу.

– Не спеши благодарить провидение, Майкл: вряд ли окончание путешествия улучшит нашу судьбу. Возможно, у Ангуса Камерона есть шестеро громадных рыжих сыновей, и они носят клетчатые юбки, а также швыряют друг в друга для забавы стволы деревьев. А еще здесь, без сомнения, на ужин подадут хаггис, а я не поклонник ливера в телячьем рубце.

– Сэр, неужели у вас нет добрых слов для соотечественников?

– Ах вот ты о чем. Ну да, я шотландец и, тем не менее, не люблю горцев. Они только мнят себя чистокровными шотландцами. Многие горцы не согласны с объединением, с признанием своей земли частью Великобритании, и поэтому большинство из них до сих пор живет в забытых Богом долинах вроде этой, мирясь с мерзкой погодой, от которой сбежал бы любой нормальный человек.

Спускаясь в долину, Эван отнюдь не рассчитывал на радушный прием; он не сообщил Камерону о своем приезде, чтобы не получить отказ, и теперь хотел поскорее выполнить тягостную обязанность.

Долг. Обязанность. После церемонии у короля он больше не Эван Маклейн, светский человек, игрок и пьяница, замечательный любовник, устроитель превосходных лондонских оргий, а пэр, член палаты лордов, глава семейства, состоящего из многочисленных родственников, чьих имен он не знал, и знать не хотел.

Но еще хуже другое. Свет давно привык не замечать его поведение, зато теперь оно вдруг стало печально известно всем. Эван даже слышал, что какой-то бездельник присвоил ему титул «лорда-грешника». Вот уж нелепость так нелепость.

Единственным утешением в этом путешествии служило то, что он покинул Лондон, где несколько мамаш, имевших дочек на выданье, начали слать ему приглашения в дома, где раньше его не принимали. Как же, он ведь теперь граф, и мамаши без зазрения совести предлагали своих невинных дочерей лорду-грешнику.

– Сэр, вы говорили, это будет лачуга, темная и древняя… – Повернув светловолосую голову, Майкл с негодованием посмотрел на вьючную лошадь, которая с трудом тянула поклажу. – Вы заставили меня взять с собой постельное белье и мыло, но тут, похоже, все это есть.

Дядя Дункан всерьез утверждал, что разорил Камерона, однако его дом оказался лучшим из тех, что они видели на протяжении многих миль. Не какая-то грязная хижина с соломенной крышей, а двухэтажный каменный особняк, построенный на собственном участке земли, окруженный привлекательными растениями, с большой конюшней, перед которой стоял довольно приличный экипаж.

Наверное, это одна из тех семей, которая будет питаться одним супом, лишь бы из гордости соблюсти приличия.

– Взгляните, сэр, там что-то происходит…

Переведя взгляд на дом, Эван увидел в двух сотнях ярдов за ним крошечные фигурки людей. Черт побери, неужели он приехал во время какого-нибудь местного торжества? О нет! У него совершенно не то настроение…

Путешественники спустились с холма и, миновав дом, направились к реке, где собравшиеся жители наблюдали за тремя мужчинами, двое из которых медленно удалялись друг от друга.

Эван с интересом посмотрел на решительного блондина, шедшего в их сторону, потом увидел пистолеты.

Ого, да это дуэль!

Человек, приближавшийся к ним, был слишком молод для Ангуса Камерона, на вид ему не больше восемнадцати. Тогда Эван перевел взгляд на его противника, который шел в противоположном направлении. Этот был куда больше похож на Камерона – он выглядел персонажем из драмы эпохи Реставрации: сапоги, панталоны, красный камзол, широкополая и чрезмерно пышная коричневая шляпа с большим красным плюмажем. Видимо, старик носил одежду предков и никогда не покупал ничего нового. «Эксцентричен» – так, кажется, говорил отец Дюклерка. Или слишком беден, чтобы нанять портного.