Лори Хэндленд: Сердце в подарок

— Аппарат готов?

Громоподобный голос заставил Кэтрин вздрог-нуть, отвести взгляд от заключенного и посмотреть на шерифа. В этот момент он сделал знак похожему на крысу человечку, стоявшему поблизости.

— Да, сэр, — ринулся к шерифу фотограф. — Извольте отступить вот сюда, и я начну.

Несколько мужчин стали по очереди позировать перед фотоаппаратом с опасным преступником. В фургоне фотографа, стоящем рядом с тюрьмой, было достаточно темно для того, чтобы подготовить материалы. Кэтрин наблюдала за тем, как фотограф брал у ассистента фотопластинки, менял держатели на огромном аппарате и засыпал черный порох для вспышки после каждого произведенного снимка. После этого он на несколько минут исчезал под черным покрывалом, чтобы проявить фотопластинку, и затем появлялся вновь и приказывал: «Пожалуйста, не шевелитесь». Процесс занимал массу времени, но завораживал своей новизной.

Преступник не обращал внимания ни на этих людей, ни на фотографа, жадно шаря глазами по толпе и по пространству позади нее. Казалось, что он кого-то ищет, и Кэтрин быстро повернулась, ожидая увидеть на окраинах городка скачущих на помощь партизан из банды Колтрейнов. Однако взгляд ее не заметил ничего особенного, никакой пыли, поднимающейся над окружавшей их равниной и указывающей на приближающуюся группу всадников. Никто не мчался отважно на выручку к этому мужчине, разве что банда Колтрейнов умела летать, — а находились люди, достаточно суеверные для того, чтобы поверить и в такое.

Снова повернувшись к тюрьме, Кэтрин с изумлением обнаружила, что заключенный смотрит на нее. Пока фотограф и горожане ходили вокруг преступника, он смотрел ей прямо в глаза. Под пристальным взглядом мужчины Кэтрин ощутила жар, не имеющий отношения к палящему солнцу, и в то же время поймала себя на том, что не может отвести от него глаз. Для уголовника он был красив, волосы у него были такие черные, что отливали на солнце синевой, а цвет его светлых глаз Кэтрин на расстоянии разобрать не могла. Нижняя часть его лица была затемнена многодневной щетиной, однако кожа на высоких скулах сверкала, как бронза, и казалась мягкой под беспощадными солнечными лучами. Из-за того, что мужчина неотрывно смотрел Кэтрин в глаза, у нее даже горло перехватило. Никакой мужчина не имеет права быть таким красавцем.

Внезапно глаза у заключенного сузились, и он перевел взор на человека в черном, который поднимался по ступеням тюрьмы. Городского гробовщика, долговязого малого с землистым лицом, смутили свирепые взгляды, которые бросала на него жертва. Но работа есть работа, и он принялся снимать с заключенного мерку для гроба. Люди на крыльце были слишком увлечены фотографом и друг другом, чтобы обратить внимание на гневное выражение лица осужденного. Прежде чем кто-либо успел остановить его, он поднял скованные наручниками руки и спихнул гробовщика с лестницы.

Шум при падении гробовщика на землю привлек внимание шерифа Джессупа. Он резко повернулся к заключенному и потянулся к пистолету, однако замешкался под его безразличным взглядом. Преступник стоял, опершись о перила, спокойно и внимательно рассматривал гробовых дел мастера, который запутался в своем измерительном шнурке и не мог подняться из грязи.

Джессуп успокоился и опустил руку.

— За что ты влепил старине Марли, Бэннер? Парень делает свое дело,

— Думаю, он вполне может сделать его после того, как я помру. Невежливо снимать мерку для гроба с человека, который еще достаточно живой, для того чтобы возмутиться этаким свинством.

Кэтрин поймала себя на том, что улыбается замечанию Бэннера. Он оказался не только красивым, но и щепетильным преступником. Голос у него был мягкий, глубокий, с легким южным акцентом.

Этот голос напомнил о доме и о любимых родных мужчинах. Кэтрин заморгала, чтобы избавиться от столь нетипичной для нее влаги в глазах. Уже пять лет, прошедших после капитуляции в Ашюматто-ксе, эти мужчины были так же мертвы, как и сам Юг…

Когда Кэтрин снова посмотрела на тюрьму, то шериф жестами указал одному из подручных помочь подняться гробовщику с земли. Затем он наклонился, чтобы снять цепи с ног Бэннера, и провел заключенного вниз по ступенькам.

Люди расступались перед ними, когда они проходили сквозь толпу. Они шли прямо на Кэтрин, однако она почти не смотрела на шерифа. Ей отчего-то было необходимо выяснить, какого цвета глаза у Бэннера. Кэтрин затаила дыхание, когда взор ее встретился с глазами изумрудно-зеленого цвета. Заключенный остановился рядом с ее фургоном и, казалось, готов был заговорить, но блюститель закона грубо толкнул его.