Нора Хесс - Заклятые враги

— Да, черт его побери! И с каждым днем я люблю его все сильнее.

Наступило молчание. Слышно было только тиканье часов да треск поленьев в камине. Неожиданно Джесси воскликнула:

— Ради Бога, Серена! Если все это, действительно, так серьезно, то почему ты не признаешься Джону, что любишь его и собираешься через пять месяцев родить от него ребенка? Что тебе мешает это сделать?

Серена испуганно посмотрела на нее.

— Джесси, ты с ума сошла! Я никогда не сделаю этого, тебе ведь известно, как он ко мне относится.

Но Джесси не отступала, она решила во что бы то ни стало помочь подруге.

— Если ты хочешь пойти с ним к алтарю, то сделаешь это. Между прочим, весной Джон собирается вернуться домой на Север.

Джесси подсела к Серене поближе, обняла ее за плечи и доверительно сказала.

— Послушай меня, моя дорогая. Я знаю Джона Квейда очень давно, и поверь, за все эти годы ни разу не замечала, чтобы он был в кого-то влюблен. Женщины очень мало значили в его жизни. Но ты… Я же вижу, Джон просто становится сам не свой, когда оказывается с тобою рядом. Да он с ума по тебе сходит! Но гордый как Люцифер. Представляешь, Джон вбил себе в голову, что он тебе не пара и не сможет обеспечить для тебя такую жизнь, к какой ты привыкла.

Серена поднялась и в волнении подошла к окну. Может быть, Джесси права? Возможно, Джон, действительно, любит ее, но не решается признаться в этом? Он ведь такой гордый. Серене так хотелось верить тому, о чем говорила Джесси, но она даже боялась надеяться на это. Сколько раз ее постигало разочарование…

— Ну, Серена, — не унималась Джесси. — Ты должна сама сделать первый шаг, а то будет поздно.

— Я не знаю, Джесси, — вздохнула Серена. — Мне нужно все хорошо обдумать.

Джесси нетерпеливо стукнула кулачком по столу.

— Ты не можешь слишком долго обдумывать это, Серена! Скоро наступит зима, хижину Квейда занесет снегом, и ты вообще не сможешь увидеть его. А весной он уедет на Север!

Джесси не могла подобрать бы более убедительных слов. Ее фраза «ты вообще не сможешь увидеть его» оказалась убедительнее самых веских аргументов.

Серена решительно посмотрела на подругу.

— Хорошо, Джесси, я сделаю это. И, дай Бог, чтобы мне повезло. А иначе… — она замолчала, не в силах закончить фразу.

В последний день октября выпал снег. Спустя каких-то два часа все вокруг было укрыто тонким белым покрывалом.

Джон в задумчивости стоял на крыльце с чашкой дымящегося кофе в руках. Снежинки путались у него в волосах, таяли на длинных ресницах. Но Джон, казалось, не замечал этого.

Вот и зима не за горами, а там и весна…

Он вернулся в хижину и поставил на стол пустую чашку. Постояв у окна, Джон рассеянно опустился в кресло-качалку возле камина.

Красное Перо понимающе посмотрел на друга, вытащил изо рта трубку и сплюнул в огонь.

— Снег перестал, — проговорил он ровным голосом. — Но это только предупреждение перед большим снегом.

Джон что-то проворчал в ответ, не понимая, к чему клонит старик. А Красное Перо продолжал, не мигая, смотреть на него.

— Тебе лучше съездить на ранчо прежде, чем задует Большой Белый Ветер, Февраль не так далеко. Ты не должен терять время.

Джон с раздражением взглянул на индейца.

— Опять твои загадки? Почему это я должен обязательно ехать на ранчо? И при чем здесь февраль?

Красное Перо все так же невозмутимо смотрел на него и молчал. Потом безо всякого выражения произнес:

— На ранчо живет Серена Бэйн. В феврале у нее от тебя родится ребенок. Ты должен поехать к ней и сказать, как сильно любишь ее.

Джон недоверчиво спросил:

— С чего ты это взял? Тебе об этом пропел ветер? Если так, то ты услышал довольно нелепые вещи.

— Серена сама сказала, что это правда. Я спрашивал ее об этом.

Джон ошеломленно уставился на друга.

— Почему же ты не рассказал мне об этом раньше?

— Серена взяла с меня обещание молчать об этом. Она сказала, что не хочет тебя, пока не убедится, что ты, действительно, любишь ее. Однако Серена знает, что ты не любишь ее.

Джон вскочил на ноги и в волнении заходил по комнате.

— Что за бред ты несешь? Откуда она может это знать?

— Из тех слов, что ты сказал ей той ночью, — так же невозмутимо ответил старик.

— Ради Бога, Красное Перо, что я такое сказал той ночью? — Джон впился в него взглядом, ожидая услышать самое худшее.

— Ты сказал, что она не нужна тебе, сказал, чтобы она навсегда исчезла из твоей жизни.

— Как ты думаешь, друг, Серена простит меня, ответит на мои чувства?