Нора Хесс: Магия страсти

Вашингтон [1], 1855 год.

Наконец стихли последние аккорды песни «Скачки в Кейптауне», исполняемой на старом, дребезжащем, расстроенном пианино. В течение следующих пятнадцати минут профессиональные партнерши по танцам могли передохнуть от тяжелых сапог лесорубов, которые вот уже целый час оттаптывали им ноги.

Девятнадцатилетняя Фэнси Крэнсон, прихрамывая, направилась по прогибавшемуся полу к грубо сколоченным скамейкам. Ее пышное, короткое красное платье колыхалось над коленями. Опустившись на скамейку, девушка прислонилась головой к некрашеной стене танцзала, принадлежавшего Большой Мирте. Затем она сбросила с ног туфли, задвинула их глубже под скамейку, чтобы кто-нибудь случайно не отшвырнул их в другой конец зала, и принялась массировать правую ногу. Ступни ныли из-за высоких каблуков, а пальцы ног, оттоптанные тяжелыми сапогами лесорубов, просто отваливались. Трудно было сказать, что болело больше – ноги или талия, захватанная мозолистыми руками мужчин, которые поднимали партнершу во время кружения в бешеном танце.

Но такова была участь Фэнси: любой мужчина с билетом в руке имел право танцевать с ней в течение десяти минут, независимо от того, нравился он ей или нет. Иначе, вздумай она отказаться, Большая Мирта вмиг указала бы девушке на дверь.

А ей очень нужна была эта работа. По крайней мере, еще какое-то время. И потому, хочешь – не хочешь, а приходилось терпеть этих пьяных, грубых, бородатых лесорубов, пытавшихся заглянуть ей за вырез платья, покрепче прижимавшихся к ней и делавших оскорбительные предложения.

Когда пять недель назад под рухнувшим деревом погиб ее отец, Фэнси осталась без средств к существованию. Подсчитав деньги, хранившиеся в жестяной коробке из-под печенья, девушка снова заплакала. Отец оставил в наследство двадцать один доллар шестьдесят два цента, не считая двух лошадей, четырех комнат с видавшей лучшие дни мебелью да необходимости заботиться о двоюродном брате Ленни.

Все друзья отца, лесорубы, старались окружить Фэнси заботой, предлагая всевозможную помощь, но она знала, что не сможет всю жизнь жить за чужой счет. Были и предложения выйти замуж, но девушка отклонила их: большинство мужчин по возрасту годились ей в отцы, а к другим она относилась как к родственникам, потому что знала их с детства и не испытывала к ним никаких романтических чувств.

Фэнси хотела заработать достаточно денег, чтобы уехать с Ленни в Сан-Франциско к своей сестре Мэри, которая жила там с мужем и маленьким сыном. В письмах, приходивших к Фэнси ежемесячно, она постоянно приглашала сестру переехать в Сан-Франциско, где, по ее мнению, совсем нетрудно было найти работу в ресторане или устроиться горничной в каком-нибудь богатом доме из респектабельного района Ноб Хилл. Однако городская жизнь не очень привлекала Фэнси, и она пока не задумывалась на этот счет.

Перспектива жить в Сан-Франциско не очень прельщала девушку, но очень хотелось навестить Мэри, с которой она не виделась столько лет. Ей было известно, что сестре живется нелегко: ее муж Джейсон Лендерс, хотя и любил свою жену, но все время менял места работы, надолго нигде не задерживаясь. И когда им особенно становилось туго, Мэри сажала своего маленького Тода на пароход и отправляла его на какое-то время к дедушке Баку и тете Фэнси. Потом, месяца через два-три, когда дела и семье Лендерс шли на поправку, из Сан-Франциско приходило письмо, что мальчика можно отправлять назад домой.

Фэнси и ее отец радовались приездам Тода и, привязавшись к этому крепкому малышу с веселым нравом, очень скучали, когда он покидал их. В последний раз он приезжал к ним полгода назад.

Кроме того, тревожило то обстоятельство, что Мэри не приехала на похороны отца. Почему? Ведь весть о несчастном случае, происшедшем с отцом, была отправлена тотчас, и Мэри должна была узнать об этом в тот же день. У нее было достаточно времени, чтобы успеть на похороны. Единственное тому объяснение, которое приходило на ум, что, вероятно, Джейсон вновь сменил работу и адрес, из-за чего Мэри не получила письмо. «Что же мне делать, если еще несколько месяцев ничего не будет известно о Мэри?» – спрашивала себя Фэнси.

И вот однажды, благодаря случайно подслушанному разговору двух лесорубов, к ней пришло решение.