Барбара Картленд: Цыганская магия

К несчастью, человеком он оказался податливым и мягким, и его уговорили взять в жены прусскую принцессу. Та, несомненно, принесла стране, которой должна была отныне править, определенные дивиденды и преимущества, но характер у нее оказался жестким и властным, и она тут же начала вертеть супругом.

Прошли годы. Властность ее стала притчей во языцех, став темой многочисленных шуток как в самом Овенштадте, так и за его пределами относительно того, кто «голова» в этом государстве.

У них родилось двое детей, сын Отто, порочный с самого рождения, и дочь Стефани, которая была копией отца и пользовалась любовью и расположением всех, кто ее знал.

Великая герцогиня все норовила сделать по-своему, вертела и крутила людьми, как хотела, была властной, алчной и чрезвычайно ревнивой и невзлюбила не только красавицу жену Павла, но и ее детей.

Что, впрочем, и неудивительно, поскольку обе девочки, Мари-Генриетта и Летиция, становились день ото дня все краше и пленительнее. Мало того, их брат Кирил был куда привлекательнее внешне, умнее и определенно спортивнее, чем крон-принц Отто.

Девушки, проживавшие в одном из гостевых домиков, при всяком удобном случае подвергались насмешкам и придиркам со стороны великой герцогини, и она постоянно давала им понять, что во дворце они гостьи нежеланные.

Однако ей все же приходилось приглашать сестер на официальные приемы, поскольку отец их, принц Павел, был весьма популярен не только среди первых лиц государства, но и в народе, и она просто не осмеливалась отказывать им в гостеприимстве.

Но, как говаривала Летиция, она бы обязательно закрыла перед ними дверь, если б могла.

Часто, оставшись вдвоем, сестры гадали, какое будущее их ждет.

— Одно совершенно очевидно, — повторяла Летиция, наверное, в десятый раз, — ни одной из нас не удастся выйти замуж, пока не найдут жениха для Стефани.

Она помолчала и после паузы добавила:

— И все равно, даже тогда, мне кажется, кузина Августина под любым предлогом будет держать нас подальше от глаз любого мало-мальски приличного холостяка. Кроме тех, разумеется, кто сможет навсегда увезти нас из Овенштадта.

В голосе Летиции не было горечи, она говорила об этом спокойно, словно просто констатировала факт.

Уж куда лучше, думала она, смеяться над этим, чем плакать.

Однако ей уже исполнилось восемнадцать, и мысль о том, что у них нет денег, чтобы сшить себе с сестрой, которая была на полтора года младше, красивые новые платья, и что мать их вынуждена экономить буквально на всем, сводила ее с ума.

— Как бы рассердился папа! — говорила она, когда их в очередной раз не приглашали во дворец на бал.

То же говорила она, когда оказывалось, что у них не хватает средств устроить даже самый скромный прием для людей, которые приглашали их к себе.

Последний раз, услышав такие слова, мать Летиции лишь печально вздохнула:

— Знаю, дорогая. Но это крест, который мы обязаны нести.

— Но почему?! — возмутилась Летиция. — Ведь наш отец погиб, защищая страну, и просто несправедливо, что к нам так относятся! За что нас наказывают?

Принцесса Ольга помолчала, затем сказала:

— Знаю, дорогая, что ты переживаешь. Но все же мне бы не хотелось жить во дворце, пусть даже там роскошно и комфортно.

Летиция и Мари-Генриетта переглянулись, а потом все дружно расхохотались.

— Ну, представьте, на что это будет похоже, — принялась рассуждать Летиция. — Выходит утром кузина Августина к завтраку и заявляет, что мы явились или слишком рано, или слишком поздно, что прически у нас не в порядке, платья застегнуты не так, лица не такие, ну и так далее в том же духе!

— Да ей все равно не угодишь! — согласилась с сестрой Мари-Генриетта.

— Ну, довольно, девочки! — остановила их принцесса Ольга. — Не надо забывать при этом, что кузен Луи относится к нам прекрасно.

— Это верно, — кивнула Летиция. — И в то же время он слишком слаб и безволен, чтобы спорить с женой. Какая жалость, что трон занял не наш отец!

— Уверена, что во все времена младшие сыновья только и делали, что сетовали на судьбу, — заметила принцесса Ольга. — Но ваш папа не возражал и не возмущался. Он никогда не мечтал стать великим герцогом. Единственное, чего ему хотелось, — радоваться жизни и быть счастливым в окружении своей семьи.

Говоря о муже, принцесса Ольга всегда становилась печальна и на ее прелестном лице появлялось выражение, заставлявшее дочерей спешно переводить разговор на другую тему.