Барбара Картленд - Танцуя на радуге

— Это… это очень хорошая мысль, папа.

— Так ты довольна? — воскликнул герцог. — Умница! И я отвезу тебя в Лондон, чтобы ты была представлена королеве. Этот прием назначен на середину мая, верно?

— Да, папа.

— Отлично! Тогда мы сможем побывать на одном-двух балах и побываем на поло в Ранела, но открывать дом, как мы намеревались, смысла не имеет. Вот так и проведем время до скачек в Аскоте.

— Да, папа, — согласилась Лоретта.

Однако когда после завтрака граф отправился на заседание совета графства, она вновь переоделась в костюм для верховой езды.

И вновь вопреки строжайшим наставлениям герцога она ускакала без грума.

Она знала, что на опушке леса примерно в трех милях от дома ее будет ждать Кристофер Уиллоби.

С этим молодым человеком ее связывала детская дружба. Его поместье граничило с их поместьем, но было много меньше и в глазах ее отца не заслуживало внимания.

И с отцом Кристофера он обходился с надменной снисходительностью.

Да, тот был пятым баронетом, но небогатым, и не мог много жертвовать на благотворительные начинания, которым покровительствовал герцог.

Знай герцог, как часто Кристофер и его дочь встречались во время ее верховых прогулок, он пришел бы в бешенство.

Но Кристофер был единственным молодым человеком, с которым Лоретта была знакома близко.

Хотя Кристофер уже три года был влюблен в нее, она относилась к нему как к брату, которого у нее не было.

В любом случае ближе друга она не имела, а кататься верхом с ним ей нравилось куда больше, чем с грумом, и она всегда сообщала ему, где им встретиться.

А тогда они скакали наперегонки по лугам или пускали лошадей шагом в лесу, беседуя о вещах, которые интересовали Лоретту, а потому и Кристофера. Из любви к ней.

Когда она подъехала к нему на этот раз, он сразу понял, что ее что-то гнетет.

— Что случилось? — спросил он. Ее не удивило, что он инстинктивно догадался, как она расстроена, и ответила просто:

— Кристофер, я не знаю, как сказать тебе, что решил папа.

— Но что же?

— Выдать… меня… замуж.

Лоретта произнесла это трагичным тоном, и наступило молчание. Потом Кристофер сказал хрипло:

— Господи! Я знал, что рано или поздно так и будет.

Он был красивым двадцатипятилетним юношей, широкоплечим. Хотя лошадь под ним оставляла желать лучшего, так как по карману его отцу были только такие, но искусством верховой езды он владел в совершенстве.

Некоторое время он служил в привилегированном полку, но расходы оказались слишком большими, и, выйдя в отставку, он вернулся домой, чтобы заняться управлением поместья в надежде сделать его доходным.

Безумно любя Лоретту, он последнее время запустил дела, стараясь проводить с ней как можно больше времени.

Он знал, что его любовь безнадежна, он знал, что ничего не может предложить дочери герцога, но был занят только ею одной.

И теперь он думал, как она красива, хотя глаза у нее были тревожными, а лицо покрывала необычная бледность.

Нет, никого и ничего красивее он в своей жизни не видел!

Лоретта рассказала ему, что говорил ее отец и что он задумал, а Кристоферу почудилось, будто мир окутала тьма.

Все, что составляло смысл его жизни, рассыпалось в прах.

— Но как ты можешь быть помолвлена с человеком, которого никогда даже не видела! — воскликнул он, когда Лоретта умолкла, задохнувшись.

— Именно это я и сказала папе, но он ничего не желает слушать, — ответила она. — Кристофер, что мне делать? Я не могу стать женой француза, с которым у меня нет ничего общего, не могу жить во Франции, вдали от всего, что я знаю и люблю с детства!

Она подумала о лесах, о саде, о раскинувшихся вокруг лугах — обо всем, что до этой минуты составляло ее мир.

— Это бесчеловечно и совсем не то, что тебе нужно, — твердо заявил Кристофер.

— Я знала, что ты поймешь меня, — вздохнула Лоретта, — но как мне объяснить папе, что он жесток со мной?

Ответить на это было нечего. Кристофер, как и все в округе, знал, что стоило герцогу принять решение, и все возражения, все доводы были бессильны переубедить его.

— Будь жива мама, — продолжала Лоретта, — она, конечно же, сумела бы отговорить его. В конце-то концов, почему бы маркизу не приехать в Англию, чтобы мы могли познакомиться на каком-нибудь званом вечере или балу, а не объявлять сразу о помолвке?

— А если он будет тебе противен? — спросил Кристофер.

— Тогда бы у меня была возможность ответить «нет», когда он сделал бы мне предложение, — ответила Лоретта. — Ну а теперь предложение сделал его отец, и папа принял его от моего имени. Остается только, чтобы маркиз надел мне на палец кольцо — и вот я уже его жена!