Барбара Картленд: Танцуя на радуге

Он помолчал, прежде чем продолжать:

— Она происходила из хорошей семьи, и у дюка не было причин возражать. Брак состоялся и был самым несчастным. Молодожены не ладили между собой, о наследнике и речи не было, но затем маркиза выручил случай: ее карету разбили понесшие лошади, и она скончалась от ушибов.

Герцог снова замолчал, но тут же заговорил, опередив дочь:

— На этот раз Соэрден рисковать не намерен. И жену он выбрал сыну с тем же тщанием, с каким выбирает своих лошадей.

— Лошадей! — ахнула Лоретта, но герцог продолжал невозмутимо:

— Услышав, как ты очаровательна, зная, что ты моя дочь, он решил, что свадьбу следует назначить незамедлительно, сразу же, как вы познакомитесь и объявите о своей помолвке.

— Я этого не сделаю, папа. Я прекрасно поняла все, что вы подразумеваете: у меня нет никакого выбора, хочу я или не хочу стать женой маркиза. Он приедет сюда, а вы уже объясните всем нашим знакомым, для чего его пригласили.

В ее голосе появилось отчаяние:

— А после того, как вы скажете, что он мой жених, я уже не смогу не принять его предложения, если он сделает его мне сам!

Герцог пришел в бешенство.

Как хорошо все в доме знали эти припадки неистового гнева!

Он выглядел таким грозным, так подавлял ее массивностью фигуры, что Лоретта все больше и больше бледнела, пока он обрушивал на нее упрек за упреком.

Называл ее неблагодарной, бесчувственной, эгоистичной, бездушной.

Он сказал, что она нарочно его расстраивает, хотя отлично знает, как он одинок и каким горем была для него смерть ее матери.

Он обвинял ее в бессердечии.

Как ни старалась Лоретта принимать его нападки спокойно, на глаза у нее навернулись слезы.

Она пыталась что-то сказать, но он не желал ничего слушать.

— Ты выйдешь за Соэрдена, даже если мне придется насильно тащить тебя к алтарю! И забудь этот вздор о любви!

Он смерил ее суровым взглядом и продолжал:

— Ты сделаешь, «как я сказал, Лоретта, слышишь? Ты сделаешь, как я сказал, и это мое последнее слово!

Он кричал, кричал, кричал на нее. И Лоретта не выдержала.

С подавленным рыданием она выбежала из кабинета.

Пока она поднималась по лестнице, по ее щекам заструились слезы.

Она захлопнула за собой дверь спальни, сбросила жакет, села на кровать и спрятала лицо в ладонях.

— Что мне делать? Боже мой! Что мне делать? — воскликнула она.

С тех пор как она начала читать истории о любви, начав с «Ромео и Джульетты», и обнаружила, что они заставляют ее сердце биться чаще, в ней жили мечты о том дне, когда она сама познает любовь.

Уже тогда она не сомневалась, что встретит человека своей мечты.

С годами он обретал все большую реальность.

Хотя он оставался безликим, ей казалось, что он всегда рядом.

Уже их мысли сливались воедино, а затем она встретит его живого, и они будут жить счастливо до конца своих дней.

Это была детская сказка, но мало-помалу она стала частью жизни Лоретты.

Не проходило дня или ночи, чтобы она не вспомнила о своей любви, вернее, любовь жила в ней.

Герой ее грез всегда был с ней — поднимался на гималайские вершины, плавал к истокам Амазонки, жил после кораблекрушения на необитаемом острове, спасался от разбойников, а за ним гнались бедуины.

Он всегда спасал ее, и она знала, что ей не надо ничего бояться, ведь он с ней!

Втайне она думала, что вот кончится траур, и она поедет в Лондон, где ее уже ждет герой ее грез.

Быть может, они встретятся на балу, который даст та или иная из светских львиц, ведь все они знакомы с ее отцом.

Или же на балу в ее честь в их доме на Парк-Лейн.

Но романтичнее всего было бы, если бы они встретились в Букингемском дворце в тронном зале, где она склонится в церемониальном реверансе, а ее прическа будет украшена тремя белыми перьями принца Уэльского.

Реверанс она сделает либо ее величеству королеве Виктории, либо изумительно красивой принцессе Уэльской.

Уже были отданы распоряжения, чтобы Мэрдескэрт-Хаус на Парк-Лейн был приготовлен к приезду Лоретты и ее отца.

Ее тетушка, графиня Бредон, обещала ввести ее в высший свет и уже прислала Лоретте на выбор прелестные платья для визитов и балов.

Все они были сшиты у самых модных и дорогих портных на Бонд-стрит.

Но Лоретта, признавая, что они вполне отвечают требованиям света, все-таки подумала, что в них нет ничего, что особенно шло бы именно ей.

Однако ее отец был с ней очень щедр, и она собиралась заказать в Лондоне еще несколько платьев.