Луиза Кларк - Любовная петля

В кузнице, несмотря на прохладный весенний день, было очень жарко от огнедышащего горна. Филипп недоумевал – что заставило такого респектабельного джентльмена, как лорд Эдвард Стразерн, провести полчаса в невыносимо душном помещении, когда ему достаточно было приказать, и кузнец покорно бы явился к нему. Была ли это дань уважения одного человека к другому или, что хуже всего, явление опасного заговора, когда сподвижники встречаются с глазу на глаз для передачи особо секретных сведений, – сказать определенно он пока не мог. Во всяком случае, на последнюю мысль наводил мальчишка, как страж, дежуривший у входа.

Не желая становиться свидетелем чужого разговора, а скорее намереваясь прервать его, Филипп выкрикнул:

– Здравствуй, кузнец! Ты здесь?

Он еще постоял молча у двери, пока глаза не привыкли различать предметы в задымленной кузнице.

– Я здесь! – отозвался кузнец, появляясь перед вошедшим, коренастый и широкоплечий, с волевым независимым лицом, гармонично сочетающимся с его сильной фигурой.

– Что вам угодно, сэр Филипп, если я не ошибаюсь? – спросил кузнец.

– Так и есть, – добродушно подтвердил Филипп, подходя к нему поближе. – Мне надо подковать несколько лошадей, и я зашел узнать, сможете ли вы приехать для этого ко мне в Эйнсли Мейнор на этой неделе.

Бросив взгляд в глубь кузницы, Филипп увидел Эдварда Стразерна, стоящего у стола, где лежали уздечки и удила прекрасной работы. Раскланявшись со Стразерном, Филипп поспешил сказать:

– Ради Бога, извините, что прервал вас! Прошу, не обращайте на меня внимания. Я подожду сколько нужно, пока вы закончите дела.

– По-существу, я уже закончил их, – невозмутимо произнес Стразерн и повернулся к кузнецу: – Я возьму полдюжины этих новых удил, Вишингем. Когда они будут готовы, пришлешь их в Стразерн-холл.

Барнаус Вишингем, кузнец, согласно кивнул:

– Конечно, господин, – и, обращаясь к Филиппу: – Ну так, сэр, вы спрашивали, когда я смогу приехать подковать ваших лошадей?

– Меня устроит любое время, – сказал Филипп, едва сдерживая нетерпение при виде, как Стразерн уходит. – Задержитесь, пожалуйста, на минуту, лорд Стразерн!

Уже подойдя к двери, Эдвард Стразерн остановился. Испытующе и проницательно он взглянул на Филиппа.

– Ну, если только на минуту. Я обещал встретить жену и дочерей, но слишком задержался здесь.

Филипп располагающе улыбнулся:

– Леди сами задерживаются. Я встретил их чуть раньше, они шли к обувщику.

– Понятно.

В голосе Стразерна послышалось легкое раздражение, и Филипп решил воспользоваться этим обстоятельством. С притворной неуверенностью он начал говорить:

– Мне необходимо обсудить с вами жизненно важный для меня вопрос, связанный с вашей дочерью Алисой, лорд Стразерн.

Ничем другим так поразить и обезоружить Стразерна он бы не смог.

– Алисой? Почему? – только и мог вымолвить Стразерн.

Филипп глубоко вздохнул:

– Видите ли, милорд, мое возвращение в отеческие края и вступление в права наследника так или иначе наводят меня на мысль о том, что мне придется жениться и создавать семью. В округе о мисс Алисе говорят много хорошего, и теперь, когда я имел удовольствие увидеть ее, мне понятно почему. Бесспорно, ее красота, ум и прекрасное воспитание составят счастье того, кто проведет рядом с ней всю жизнь. И сегодня все мои мысли направлены к мисс Алисе, надеюсь, она смогла бы осуществить мою мечту. Но я должен знать, разрешите ли вы нанести ей визит и сделать предложение.

Признание Филиппа прозвучало подобно удару грома на ясном небе. С минуту Стразерн молчал, не в силах выговорить ни слова. Он пронизывал взглядом лицо новоявленного жениха для Алисы и пытался понять, искренно ли его намерение или это всего лишь какая-то игра. Наконец, сухо произнес:

– У моей дочери есть собственное мнение, сэр Филипп. Да, вы можете нанести ей визит, но она сама решит, принимать ей вас вторично или нет.

Филипп с подчеркнутой покорностью наклонил голову:

– Не смею просить о большем, милорд.

Холодно поклонившись, Эдвард Стразерн вышел из кузницы.

Филипп Гамильтон посмотрел ему вслед с таинственным выражением лица. Итак, подумал он, игра начинается.

Пасмурным весенним днем Алиса и Пруденс чинили простыни в одной из комнат Стразерн-холла, прежде именуемой семейной гостиной, а теперь загроможденной ненужными вещами, из-за чего в ней уже никого не принимали. Тем не менее, старый слуга Дженкинс проводил сюда джентльмена по имени Цедрик Инграм, которого все уже считали почти членом семьи.