Патриция Мэтьюз - Волны любви

– Может, ты и права, – проговорила она, украдкой оглядывая крошечную хижину, намного меньше той, что занимали они с Джудом.

На полу рядом с допотопным очагом валялись брюки, а на лавке у двери – толстая шерстяная фуфайка. Как раз то, что нужно!

– Хотя жалко, что тебе не достанется ничего из того большого ящика, который сейчас как раз вскрывают, – продолжала Марианна.

Нэн вскинула голову, и ее тусклые глазки заблестели.

– А ты не знаешь, что в нем?

Марианна улыбнулась.

– Да говорят, чего там только нет! Солонина и всякие другие вкусности.

Старуха потянулась к изодранной шали, висевшей на гвозде у окна.

– Ну ладно, так и быть, пойду поброжу немного по берегу. Кусочек солонины нам с сыном не помешает. Все какое-то разнообразие, а то рыба да рыба.

И она поспешила прочь, горя таким желанием добраться до берега, прежде чем мифический ящик будет открыт, а содержимое его распределено между головорезами, что и думать забыла о Марианне.

– Иди, иди, Нэн, – бросила вдогонку Марианна, глядя, как старуха ковыляет по тропинке к морю. – Да смотри в оба, а не то опять останешься без добычи.

Улыбаясь, Марианна провожала старуху взглядом до тех пор, пока та не скрылась из вида, а потом, не теряя ни секунды, схватила брюки и фуфайку. У очага валялись поношенные туфли. Марианна забрала и их, после чего, пугливо озираясь, помчалась обратно. Спрятала украденные вещи туда же, куда и еду, и только тогда перевела дыхание.

Но радовалась она недолго. Не успела Марианна завернуть за угол хижины, как почувствовала, как кто-то схватил ее за плечо. Марианна чуть в обморок не грохнулась от страха. Она стремительно обернулась. На нее, ухмыляясь, смотрел Джуд Троуг.

– Где это тебя носит? – недовольно спросил он. – Я тебя по всему берегу ищу. Смотри, что я принес! – И он протянул Марианне бутылку вина и щедрый ломоть солонины. – Здоровый кусище! Для капитана небось припасли. Попируем сегодня на славу!

Марианна облегченно вздохнула: значит, Джуд ничего не заметил. Боже, как она испугалась! Надо быть поосторожней.

– Я вернулась домой попить, – проговорила она, одаривая Джуда лучезарной улыбкой. – После такой работенки всегда жажда мучает. – И Марианна провела рукой по лбу, утирая капельки пота, очень надеясь, что Джуд не догадается, что она вспотела от страха.

Он усмехнулся, обнажив щербатый рот.

– Это здорово, что я тебя здесь нашел. Можем немного позабавиться наверху. Что скажешь?

Улыбка застыла у Марианны на губах. Этот похотливый блеск в глазах был ей до боли знаком, однако выбора у нее не было. Если она откажется, он может что-то заподозрить. И Марианна улыбнулась, стараясь, чтобы губы не дрожали.

– Позабавиться, говоришь? Ну что ж...

Джуд, расхохотавшись, сунул бутылку вина и солонину под мышку, а свободной рукой притянул Марианну к себе.

– Ты все схватываешь на лету, девочка. Нас сейчас никто не хватится, а мы пока... – Он мерзко захохотал.

Марианне потребовалась вся ее сила воли, чтобы скрыть отвращение. После того как она встретила прекрасного незнакомца с корабля, касалась его чистой, белой кожи, любовалась его неземной красотой, заниматься любовью с волосатым, вонючим Джудом было просто невыносимо.

Однако она покорно дала завести себя в дом, а потом и в комнату, где они спали. Пока Джуд торопливо раздевал ее, Марианна, закрыв глаза, думала о прекрасном юноше. Ради него она пойдет на все!

В одном Джуд оказался прав: позабавился он с ней и в самом деле «немного», после чего выпил один почти всю бутылку вина, хлопнул Марианну напоследок по попке и отправился обратно на берег, оставив ее приводить себя в порядок.

Смывая с себя следы похоти Джуда, Марианна впервые обратила внимание на то, что и ее собственное тело вовсе не такое чистое, как хотелось бы. Конечно, не грязнее, чем у остальных, но и не чище.

Марианна сравнила себя с молодым человеком, которого подарило ей море. На теле его не было ни единого грязного либо сального пятнышка. Правда, он долгое время пробыл в воде, однако Марианна по опыту знала, что одной морской водой сажу, красовавшуюся на лицах большинства членов банды, смыть невозможно.

Что подумает о ней ее незнакомец, если ему, в свою очередь, доведется увидеть ее тело? Наверняка с отвращением отвернется, решила Марианна и поморщилась.

Кроме того треснутого зеркала, что висело у двери, у стены стояло старенькое трюмо, добытое давным-давно после какого-то кораблекрушения. Зеркало в нем, пожелтевшее от времени и все в пятнах – потому-то Марианна так редко в него заглядывала, – имело одно неоспоримое достоинство: оно было такое большое, что в нем она отражалась вся целиком.