Патриция Мэтьюз - Всем сердцем

Он протянул руку и мягко погладил ее по щеке. Она резко оттолкнула его:

– Не смей прикасаться ко мне!

Она вскочила. В ней боролись стыд и чувство собственной вины. И это злило ее настолько, что голос ее прерывался, когда она с гневом проговорила:

– Если ты думаешь, что я позволю тебе еще раз подойти ко мне...

– У меня и мысли такой не было. Я вообще стараюсь избегать женщин.

– Особенно этой ночью, – резко ответила она. Кленденнинг поднялся.

– Я не сделал ничего плохого. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что тебе это понравилось так же, как и мне. И тебе было хорошо. Но ты просто стыдишься в этом признаться самой себе. Со временем все станет на свои места.

– Да! Я хочу попасть в Вирджиния-Сити как можно скорее. И как только мы окажемся в этом городе, я хочу расстаться с тобой навсегда, Рори Кленденнинг!

– Меня это вполне устроит, – угрюмо сказал он. – Как только мы приедем в город, мы расстанемся. Договорились.

До Вирджиния-Сити они добрались через три с половиной дня. На протяжении всей дороги Серена и Рори хранили отстраненное молчание, нарушая его только в случае крайней необходимости. Когда они устраивались ночевать, Кленденнинг предусмотрительно размещал спальные места на значительном расстоянии. Он больше не делал никаких попыток сблизиться с девушкой. Серена же, обуреваемая противоречивыми чувствами, с удивлением поняла, что она как раз была бы не против, если бы он попытался. В первый же день девушка пожалела о своих резких словах и с радостью взяла бы их обратно. Она поняла, что была не права, очень не права. Если и была чья-то вина в том, что между ними произошло, то они были виноваты в равной степени.

Однако Серена была слишком горда, чтобы признаться в этом. Почему Кленденнинг ничего не говорит? И почему он не просит у нее прощения? Она бы с радостью его простила. Но очевидно, он слишком туп, чтобы это понять! Глупый упрямец! Размышляя об этом, она снова начинала сердиться, но категорически не желала заводить разговор на эту тему. А мысли ее тем временем вновь и вновь возвращались к теплым объятиям Кленденнинга и радостям, которые она испытала. С раннего детства Серену учили, что общение с мужчинами до брака порочно и безнравственно. И все же та ночь была полна любви, тепла, в этом не было ничего плохого. А плохо было то, что случилось наутро. Теперь ее мучило чувство вины, а в голове вертелось множество вопросов, которые она хотела, но не решалась задать Кленденнингу.

Наконец они достигли перевала. С другой стороны хребта, чуть ниже по горе, раскинулся Вирджиния-Сити. Деревянные постройки тесно лепились к склону Голд-Хилл. Вначале Серену вид города разочаровал. Он представлял собой нагромождение пыльных, неуклюжих деревянных строений, цеплявшихся за склоны бесплодных гор. Ниже центра города располагалась пестрая мешанина лачуг и палаток, тесно сгрудившихся на небольшом пространстве.

Кленденнинг пристально взглянул на Серену, и она заметила мелькнувшую в его взгляде симпатию. Но тут же отвернулась, решительно подобрав поводья, и направила мула вперед.

Въехав в город, они чуть не оглохли от шума. Крики торговцев, дребезжащие звуки фортепьяно, пьяный смех из многочисленных салунов и беспрестанный железный грохот рудника, располагавшегося чуть выше по горе, смешивались в дикую какофонию. В первый момент Серене стало страшно. Даже земля дрожала под ногами. Только потом она сообразила, что это эхо взрывов с рудника.

Дома в городе в основном были построены недавно, видно, что наспех, в основном из некрашеного дерева. Однако чуть выше по горе блестели окна роскошного особняка. Они въехали в город по Си-стрит – очевидно, главной деловой артерии Вирджиния-Сити. Здесь царило настоящее столпотворение. Серена никогда еще не видела такого огромного количества людей, лошадей и мулов.

Наконец Кленденнинг остановил мула перед платной конюшней. Он долго смотрел на девушку, прежде чем заговорить. Она с надеждой наблюдала за ним. Может, он надумал извиниться? Казалось, самое время. Она наклонилась к нему, почти готовая заговорить сама, когда он произнес:

– Ну а теперь я хочу попрощаться с вами, Серена. Можете оставить мулов в конюшне, а хозяин наверняка подскажет, как найти вашего адвоката. Благодарю за то, что помогли сюда добраться.

Серена неожиданно ощутила, как у нее болезненно сжалось сердце. Она чувствовала одновременно и страх, и гнев.

– Тдк вы покидаете меня? – спросила она неуверенно.