Соня Пелтон - Тайное сокровище

– Ну и…

– Ее зовут Винтер. Она очень красива. Это моя сестра, но я не видела ее несколько лет… – продолжая описывать Винтер, Отем с ужасом обнаружила, что говорит о юной девушке, образ которой едва помнит.

– Так… – сказала Мэг после небольшой паузы. Она могла быть Вашей сестрой, раз Вы сами очень приятны на вид, – она улыбнулась, показав сломанный зуб. – А как Ваше имя?

– Отем.

– Как интересно! – Мэг уже избавилась от страха перед грязным увальнем. Подвинув стул, она села рядом с Отем. – Расскажите еще что-нибудь!

Поставив локоть на изрезанную поверхность стола, девушка подперла кулачком щеку, при­готовившись .слушать.

– Существуют ли другие времена года?

Отем отшатнулась от резкого сладковато-мускусного запаха, которым была пропитана трактирщица. А подняв глаза, Отем уловила мрачную тень, мелькнувшую в жадном взгляде Мэг, когда та изучала ткань плаща Отем.

– Что? – переспросила девушка.

– Я могу сказать Вам, – пальцы Мэг про­бежали по дорогой ткани, – но за определен­ную плату.

– Плату? – изумилась Отем.

За плечом Мэг раздалось покашливание. Она обернулась и встретилась с пристальным взгля­дом серо-зеленых глаз гиганта, тучей нависшего над ней.

– Опять он! – Мэг всплеснула руками. – Только мой любовник может так пялиться на мой корсаж! – она тряхнула светлыми кудряш­ками. – Не забывайтесь…

Голос Барри прервал поток слов. Он загово­рил, нежно глядя на Отем:

– В одном ноготке моей питомицы очарова­ния больше, чем во всем теле Мэг Баггетт.

Мэг в недоумении открыла рот:

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Неважно, – Барри казался скучающим и аристократичным, как лорд. – Для меня имеет значение лишь помощь моей подопечной в поисках ее потерянной сестры. Только это и больше ничего, и его взгляд дерзко пробежал по аппетитным формам Мэг.

Отем подивилась красноречию Барри, но потом поняла: деревенский дурачок напускал на себя важность, чтобы выудить у Мэг всю информацию. Отем только глазами заморгала, когда трактирщица начала болтать без оста­новки в то время, как из огромной лапы Барри стали появляться сначала медные, а потом золо­тые монеты.

Но где же он взял их? Это было непонятно.

К тому времени, как путники заняли комна­ты в гостинице, у Отем появилась ниточка, ко­торая могла привести к сестре.

Это действительно была Винтер. У какой еще молодой девушки могли быть белоснежные волосы? Мэг сказала, что какие-то люди, похо­жие на бандитов, везли ее на север лет пять-шесть назад, когда Мэг только начала работать в гостинице «Единорог». Это была хорошая но­вость, и Отем долго ворочалась в мягкой посте­ли, не в силах уснуть от радостного возбужде­ния. Но уже погружаясь в мягкий покой сна, она вдруг вспомнила, что Барри так и не отве­тил на вопрос, где он достал те деньги, что бро­сал в жадные ладони Мэг. Не две, не три, а целых четырнадцать монет, которые Мэг унес­ла, крепко зажав в пухлых ручках! Потом все выяснится, – подумала Отем и уснула.

А ночью странные сновидения опять посе­тили девушку. Она сидела на большой лошади, и солнце зализало ее ярким светом, потом она гуляла в лесу, собирая цветы. Послышался лай собак, и появилась свора. Отем убегала от чего-то, спорила с кем-то; Сприн и Саммер гуляли в саду; Винтер шла к мелкому броду через ручей. А вот Отем верхом в безрассудном галопе уно­сится все дальше и дальше от замка, до самой пограничной межи. За этой линией лежат земли… барона Дрого.

– Le Meurtrier, убийцы, са­мого дьявола.

Отем проснулась в холодном поту. Она вспом­нила тот день, когда собирала цветы, а кто-то выслеживал ее, или ей так казалось, ей было всего тринадцать лет. Почему эти событии ожи­вают в памяти только ночью? Видения молния­ми мелькали перед ней.

Колени дрожали. Опасность была близка. Де­вочка прочла краткую молитву, взгляд ее в по­исках успокоения упал на букет цветов, кото­рый она держала в руках. Ранний заморозок погубил цветы в саду матери, и маленькая Отем знала, что букет порадует ее. Напряжение ис­чезло. Лай собак замирал вдали, уводя с собой охоту Дрого. Отем вытащила из ножен свой кинжал с драгоценными камнями на рукоят­ке – а может, это был не ее, а чей-то еще кин­жал, – и срезала усик лозы, чтобы связать бу­кет. Сейчас она торопилась вернуться назад: до наступления темноты оставалось мало време­ни. Отем приподняла подол волочившейся по земле юбки дымчато-голубого шелка – она бы­ла в такой ярости из-за кого-то, что не стала задерживаться, чтобы переодеться в костюм для верховой езды.