Маргарет Портер - Дерзкий поцелуй

– А потом ты захочешь ягненка и жеребенка тоже, – засмеялась Лавиния. Она отдала Ксанту сестре. – Я должна позаботиться о нашем госте – он еще не завтракал.

На лестнице Гаррик обнял ее за талию и заставил остановиться. Он оглядел ее простое шерстяное платье и длинный передник. Это была совсем другая Лавиния, и она очаровывала его не меньше, чем одетая в шелка и атлас. Прежде чем он смог доказать это поцелуем, она ускользнула от него и побежала вниз по лестнице.

В просторной кухне пахло горящим торфом; главное место здесь занимал огромный каменный очаг.

– В каждом доме, большом или малом, есть подобный очаг, – сообщила ему Лавиния.

Кухарка месила тесто на столе рядом с очагом. После того как Лавиния ей что-то сказала на мэнкском диалекте, она оставила тесто и положила горку овсяных лепешек на тарелку. Лавиния заварила чай.

– Джонни готовит для нас, а ее дочь – наша служанка. Их мужья ухаживают за лошадьми и овцами, работают на ферме и ловят рыбу.

– S ’ goan ta ‘ n skeddan ее у tra t ’ ayn , – мрачно заметила Джонни.

– Она говорит, сельди теперь мало. Джонни, это лорд Гаррик Армитидж из Лондона, поэтому ты должна в его присутствии говорить по-английски.

– Твой отец искал тебя.

Лавиния повернулась к Гаррику:

– Я повидаюсь с отцом, а потом мы сможем поехать в Порт-Моар посмотреть тюленей.

Прежде чем отправиться в восточную башню к отцу, она зашла в свою комнату, чтобы забрать футляр с драгоценностями.

Отец сидел за большим столом, разбирая бумаги.

Он закрыл папку.

– Как твоя сестра сегодня себя чувствует? – спросил он.

– Она спокойна, – ответила Лавиния, – и настроение у нее хорошее.

– Доктор Кристиан сомневается, что она поправится полностью, ее сердце и легкие очень слабые. Она говорила тебе что-нибудь о «Вересковой горе»?

Заброшенная ферма, куда возил ее Керрон.

– Нет, – ответила она.

– Скоро она станет нашим домом, Лонду.

– Ты бросаешь замок? – Это казалось невозможным.

– На это есть много причин. Так будет лучше для Китти – воздух на холме гораздо суше, чем здесь, у моря. И твоя мать говорит, что ей хочется дом поменьше, но с большим садом.

– Когда ты решил это?

– После возвращения из Англии. Керрон и я начали изучать возможность производить льняную ткань вместо шерстяной. Я написал своему доверенному лицу в Ливерпуле с просьбой найти инвесторов. Он предложил мне обратиться к одному фабриканту, уроженцу Мэна, который собирался вернуться на остров. Он очень богат. Он не хочет быть нашим партнером, но мечтает жить в нашем замке, и щедро заплатит за него. Договор об аренде мы заключим на семь лет, и я сохраняю свое баронство.

– Но я была помолвлена с лордом Ньюболдом, – растерянно проговорила она. – Ты должен был знать, что мы не позволим тебе отдать замок.

– Мне невыносима мысль, что я буду полностью зависеть от своего зятя. Тебе нет нужды жалеть о том, что ты бросила своего маркиза, Лонду. Уверен, тебе будет без него лучше.

– Уж ему точно без меня будет лучше, – пробурчала она. Лавиния положила на стол кожаный футляр. – Мне больше не понадобятся рубины, поэтому я возвращаю их тебе.

– Так ты смогла их вернуть?

– Довольно легко. Я отправилась к мистеру Сиберри, который... – Она прервалась, вспомнив, что отец ничего не знает. – После того как мистер Уэбб пытался украсть их у меня, я отнесла их на хранение ювелиру. Как ты думаешь, что я с ними сделала?

– Продала их или заложила, чтобы оплатить мои долги.

– Но ты не велел мне делать это. – Она не была готова к такому высказыванию.

– Ты заявила, что я не одобрю твой поступок, и естественно, я подумал... – Его глаза впились в нее: – Ну-ка, признавайся, где ты достала триста фунтов?

– Мне дал их лорд... – Она запнулась. – Их дал мне один знакомый джентльмен.

– В долг?

– Не совсем. Ведь он сам предложил их мне. Но я думаю, что это его подарок.

– Лонду, – мрачно проговорил барон, – ни один человек в здравом уме не даст триста фунтов красивой женщине, если только у него нет определенных намерений.

– Все было не так... здесь ты ошибся. У него были честные намерения, но мы не знали, что мистер Уэбб шпионил за нами, и... – Она замолчала, чтобы не проговориться.

Отец помолчал, размышляя над словами, а потом сжал седеющую голову.

– Ох, Лонду, твоя добродетель в отличие от рубинов невозместима – и бесконечно более драгоценна.

Его слова пронзили ее сердце. К ее огромному сожалению, она не могла опровергнуть их. Она не могла вернуть назад свою невинность. Она переспала с Гарриком, уверенная, что они скоро поженятся. Признание не оправдает ее, потому что вскоре после той ночи она приняла от Гаррика деньги, которые до сих пор ему не вернула. Она и сейчас не была его женой, и даже не была с ним помолвлена. Этот факт был ее позором.