Маргарет Портер - Таинственная незнакомка

– Мадам Сент-Олбанс обрадуется победе кузена. Надеюсь, она поставила на вороного. – Дэр помедлил с ответом, и тогда она спросила: – А вы делали ставку?

– Двадцать пять гиней на победу.

– Сумма незначительная – для владельца! – Герцогиня покачала своей черноволосой, гладко причесанной головкой. – Вы, право же, озадачиваете меня, сэр Дэриус.

– Я самый блестящий образец скряги с острова Мэн, – заявил он с самым добродетельным видом. Его нежелание рисковать крупной суммой проистекало из необходимости беречь деньги для дербиширских шахтеров. Он объяснил Лавинии: – Я скорее опекун, а не хозяин кобылы. Чувствую ответственность за нее, но отношения между нами отдаленные.

– Почему вы ее купили?

Дэра побудило утверждение Орианы, что кобыла станет победительницей, а также собственное желание сделать Ориане приятное и тем самым укрепить их связь, но он не хотел в этом признаваться.

– Потому что она красивая и одаренная и вполне заслуживает возможности доказать свое благородное происхождение и талант.

«Как и Ориана», – ощутив острую боль, подумал он; ее карьера может оборваться, будучи препятствием для замужества.

Дэр и его собеседники повернули головы к стойлу, из которого грум выводил вороную кобылку.

– Я наблюдал за ней все эти недели в Маултоне – сообщил Гаррик. – Она хорошо прошла пробный забег вчера. Если она сегодня победит, я буду готов сделать щедрое предложение.

Жокей Кон Финбар нес на руке скаковое седло. Конюх начал водить лошадь взад и вперед. Высоко держа голову, она двигалась с естественной грацией. Тренер Ник Кэттермоул бежал рядом с ней мелкими шажками и наставлял жокея, как надо вести скачку.

Дэру отчаянно хотелось, чтобы Пламенная выиграла скачки – ради Орианы и ради призовых денег, которые нужны были ему для шахтеров. Он подержал уздечку, пока грум накладывал на спину лошади седло и затягивал подпругу.

– Смотрите, кто идет пожелать вам удачи, – произнесла герцогиня, понизив голос, в котором прозвучал нескрываемый интерес.

Дэр увидел, что к ним направляется Ориана в сопровождении двух джентльменов. Сквозь оборку ее голубого платья была продернута столь памятная ему зеленая ленточка, и сердце у него так и подпрыгнуло при виде этого доказательства ее верности.

– Узнаю ее кузена, – сказала Лавиния, – а второй джентльмен мне незнаком.

– Это лорд Раштон.

Гаррик любезно впустил всю троицу в загон. Берфорд, раскрасневшийся и сияющий, сердечно пожал руку Дэру.

– Желаю вам такой же удачи. Она выглядит отлично, – похвалил он кобылу. – Нога ее больше не беспокоит?

– Нет, милорд.

Ориана стянула перчатку и погладила лошадь по бархатистой морде.

– Беги во всю прыть, – тихонько сказала она своей любимице.

После долгих дней разлуки Дэр не мог наглядеться на лилейно-белое лицо своей подруги. Если бы не люди вокруг, он бы сейчас поцеловал эти восхитительные полные губы.

Негромко, так, чтобы слышал только Дэр, Ориана сказала:

– Вы поранились. Тронув щеку, он произнес:

– Боюсь, что останется шрам.

Больше ничего он объяснить не успел, так как к ним приблизился Раштон и пришлось прервать тайный разговор.

Герцог Хафорд настоял, чтобы его жена наблюдала за скачками из ландо. Когда Раштон предложил Ориане сделать то же самое, в глазах у нее вспыхнул протест.

– Присоединяйтесь ко мне, – попросила герцогиня. – Уверяю вас, нам отлично будет виден весь круг.

Ориана больше всего хотела бы смотреть на захватывающее зрелище, стоя рядом с Дэром, но уступила настойчивому приглашению герцогини Хафорд. Еще совсем недавно она обрадовалась бы такому выражению приязни со стороны одной из представительниц элиты скачек, но, как и все дары фортуны, этот пришел к ней слишком поздно, и радость оказалась сомнительной. Когда они направлялись к герцогскому экипажу, Ориана обернулась и посмотрела на джентльменов. Было заметно, что Дэр с осторожностью ступает на правую ногу.

Что же случилось с ним в Дербишире?

Позволив любопытству взять верх над осторожностью, она спросила:

– Как это случилось, что сэр Дэриус поранил себе лицо?

– Он провалился в забой шахты во время посещения своих дербиширских владений. Говорит, что земля разверзлась под ним.

Все эти бесконечно долгие дни Ориана считала, что молчание Дэра объясняется охлаждением к ней, а на самом деле он был в серьезной опасности и терпел страдания. Ориана откинулась на мягкое кожаное сиденье, избегая слишком пристального взгляда серых глаз другой женщины.