Карен Рэнни - Вопреки небесам

Хотя Макдональд заблаговременно предупредил о своем приезде, его появление, кажется, удивило и графа, и слуг, которые не нашли ничего лучше, как вытаращиться на гостя. Впрочем, Хью с детства привык к тому, что его разглядывают. Украдкой брошенные взгляды товарищей-мальчишек, преисполненные ужаса взгляды родителей, женские взгляды из-под трепещущих ресниц… Но что он мог поделать со своим ростом и могучими плечами? Постоянные упражнения и жизнь на свежем воздухе не только отточили его воинское мастерство, но и развили мускулатуру. Черные волосы он унаследовал от матери, а с цветом глаз оставалось просто смириться.

Если бы это зависело от него, Хью предпочел бы глаза воина, черные или карие, но природа наградила его голубовато-зелеными, да еще придала им некий адский оттенок. Люди буквально столбенели и долго смотрели ему вслед, словно он не человек, а ярмарочный уродец.

Нет, это явно не глаза воина.

Однако не они шокировали будущего тестя и других обитателей Данмут-Холла, а настоятельная просьба жениха, чтобы бракосочетание состоялась завтра. До конца недели Макдональд должен вернуться в Ненвернесс, он не собирался околачиваться на юге, бросив на произвол судьбы родовое поместье ради сомнительных удобств ветхого дома, притулившегося на вершине холма в опасной близости от Англии. Вот почему он прискакал в Данмут-Холл с такой скоростью, будто у Пирата неожиданно выросли крылья.

А еще потому, что хотел увидеть ее.

— Да, — лаконично бросил Макдональд, желая положить конец разговору, — уверен, что дойдет.

Учитывая свободолюбие земляков, презрение Англии к парламентской унии, а также романтическую приверженность идее королевской власти, распространенную по ту сторону Твида, он все больше приходил к убеждению, что вскоре Шотландия будет ввергнута в пожар войны.

Его кажущаяся политическая апатия диктовалась мудростью, приобретенной с годами. Макдональду хотелось уберечь свой дом и клан от надвигающихся бед. При благоприятных обстоятельствах ему бы и в голову не пришло вступать в брак для того, чтобы защитить Ненвернесс. Однако горные шотландцы вообще не отличались миролюбием, а в последнее время недовольство стало распространяться по всей стране — грозное предупреждение тем, кто хотел слушать, а уж Макдональд не мог позволить себе игнорировать подобные слухи. На его плечах лежал тяжкий груз ответственности за девятьсот с лишком душ. Ненвернесс был одним из самых богатых поместий Шотландии, чем отчасти и объяснялась его уязвимость, поэтому ему могли пригодиться любые союзники. Родство с графом Данмутом сулит поддержку трех самых могущественных ветвей этого сильного клана, если в том возникнет необходимость.

А в том, что она возникнет, Хью почти не сомневался. Вопрос лишь в том — когда?

Его невеста оказалась красавицей и в точности соответствовала образу, который сложился у Макдональда после рассказов о ней. Белокурая звезда, как ее называли знакомые, лицо словно с картины Боттичелли, а тело и святого введет в грех. Он был вынужден признать, что слухи о красоте Сары Данмут отнюдь не преувеличены.

И все же не она, а другая заставляла его сердце учащенно биться, та, похожая на ворону в своем унылом вдовьем наряде. Хью вспомнил ее полные чувственные губы, нежную кожу сливочного цвета и незабываемые глаза. Невинные, чуть испуганные, как у горного шотландского оленя или голубя.

Подобные мысли не облегчали его миссию, однако ничто не могло уменьшить ее важности. Он должен защитить Ненвернесс, должен защитить свой клан. И поскорее выбросить из головы незнакомку, к которой его так неодолимо влечет.

— Мы правда уезжаем, мама? — Уильям серьезно уставился на нее.

— Да, мой зайчонок, уезжаем. Кэтрин в десятый раз поправила ему воротник. Сын умудрялся испачкаться, даже стоя смирно, а то, что за час не успевало стать грязным, превращалось в жеваную тряпку. Она убрала волосы у него со лба. Мальчика давно пора стричь, но сейчас у нее другие заботы.

— Я не зайчонок!

— Нет, — согласилась Кэтрин, не сводя с Уильяма любящего взгляда. — Ты большой мальчик, почти мужчина, готовый к любому путешествию. А путь нам предстоит неблизкий.

— Нам будет хорошо?

Какой он худенький и бледный! Заостренное личико кажется прозрачным. Сын с рождения был болезненным, совсем непохожим на остальных деревенских ребят. Как ни пыталась она его подкормить, добавляя молоко куда только можно, а порой отдавая ему собственную порцию, усилия не давали никаких результатов. Уильям похож на нее, а не на Генри: такие же каштановые волосы, такие же огромные карие глаза, смотревшие на мир не по-детски серьезно. Носик острый, чуть вздернутый, а губы некогда умели растягиваться в веселую улыбку, пока мальчик не забыл, как это делается. Он до сих пор вздрагивал во сне, словно образ жестокого отца преследовал его даже ночью.