Сари Робинс: Больше чем скандал

«Лоренс», – уточнил про себя Маркус. Он без труда мог вспомнить любого из предателей, отданных им в недавнем прошлом в руки правосудия. Практически ничто не могло нарушить его спокойствия. Ничто, за исключением ночных кошмаров, в которых являлись родственники осужденных, требуя у него ответа. «Спросите у своего отца или брата, – отвечал он своим мучителям. – Я – только лезвие. Они сами положили свои головы на плаху». После таких снов Маркус неизменно просыпался в холодном поту.

– Лоренс! – Хорас улыбнулся, и складки в уголках его рта стали глубже. – Я не сомневался, что в конце концов вспомню! – Он взглянул на внушительную кипу бумаг, загромождавших конторку. – Нет, майор, вы – наилучшая кандидатура. А кроме того, ваш отец – директор Андерсен-холла.

Маркусу показалось, что земля уходит из-под его ног.

– Какое, черт побери, отношение имеет мой отец… точнее, его паршивый сиротский приют к этой войне? – Он с неудовольствием отметил в собственном голосе нотки пренебрежения.

– Не сомневаюсь в успехе ваших действий, майор! – безапелляционно провозгласил Хорас, доставая какие-то бумаги. – Вот ваши предписания.

На протяжении семи лет Маркус стремился оградить себя от всего, что могло ему напомнить о прошлом; и теперь он не хотел возвращаться назад. Он попытался сообразить, как отвести от себя нависшую угрозу, и его мозг начал лихорадочно работать. Но, к сожалению, выхода не было.

Ощутив отчаянную решимость, которая не раз спасала его в сражениях, Маркус сжал зубы. Боже, он вынужден объяснять как он ненавидел все эти объяснения!

– Вы должны кое о чем знать, сэр…

– Вы отправляетесь на следующем корабле. – Хорас взял очки в золотой оправе и стопку бумаг. – Мои наилучшие пожелания, майор.

Краска, залившая лицо Маркуса, свидетельствовала о крайней степени возмущения: его отсылали.

– Если бы я мог объяснить…

– Вы уже получили предписания, – Хорас даже не удостоил майора взглядом.

– Но есть некоторые сложности, – Маркус едва справлялся с охватившей его паникой. – Я наихудшая кандидатура для подобной миссии…

– Тем не менее мне кажется, что вы великолепно с ней справитесь.

– Но я не могу туда вернуться!

– Вы отправитесь туда, куда мы сочтем нужным. Вы свободны, майор. – Хорас снова углубился в чтение, явно игнорируя Маркуса.

Маркус вцепился в свой кивер.

– Пожалуйста, сэр, – он сглотнул. – Я умоляю вас, сэр. Пожалуйста, выслушайте…

Генерал-майор поднял голову и рывком снял очки:

– Мне некогда более с вами препираться, майор!

– Пожалуйста, не отсылайте меня в Андерсен-холл! – Маркус терпеть не мог просить, молить, объяснять, а сейчас он вынужден взывать к пониманию абсолютно равнодушного к нему человека. – Даже если этот приказ будет исходить от самого Уэллингтона, я не смогу…

– Если я правильно понял вас, майор, – раздался за его спиной низкий голос, – вы отказываетесь подчиняться старшему по чину.

Черные брови генерала Уэллзли, возникшего на пороге палатки, были приподняты в недоумении.

– Остается уточнить – кому именно?

Маркус нахлобучил на голову кивер и вытянулся по стойке смирно. Его лицо пылало, а сердце стучало молотом. Ему казалось, что он спит и видит жуткий кошмар, но никак не может проснуться.

– Генерал-майор, – Уэллингтон кивнул.

Хорас встал.

– Добрый день, генерал Уэллзли.

Как обычно, одежду Уэллингтона – от высоких черных сапог для верховой езды до красного мундира с блестящими медными пуговицами и высокого, красного с золотом кивера – отличала безупречная элегантность.

Уэллингтон остановил свой проницательный взгляд на Маркусе. Маркус оцепенел, словно мышь, попавшая в поле зрения ястреба. В этот момент Уэллингтон действительно походил на ястреба – заостренный нос, ледяные серо-голубые глаза. Даже манера держаться выдавала в нем хищника.

– Вы что-то собирались сказать, майор Данн?

Маркус покрылся испариной. В случае неудачи все ограничится строгим выговором. С другой стороны, если он докажет, насколько уязвима его позиция, они не смогут послать его в Лондон. Глядя в одну точку перед собой, Маркус выпалил:

– Прошу простить мою дерзость, сэр.

– Весьма разумная просьба, майор Данн, – заметил Уэллингтон и взмахом руки предложил Маркусу сесть. – Альтернативой для вас мог бы стать военный трибунал.

Уэллингтон подошел к складному стулу, стоявшему подле генерал-майора, и сел. Он положил ногу на ногу, и на коже его начищенных сапог обозначились мягкие складки.