Кристина Скай: Милая пленница

Но Александре и в голову не пришло признать себя инвалидом. Втайне от отца она попросила свою айю привести местного лекаря, чтобы узнать его мнение. «О да, — сказал тогда морщинистый темнокожий человек, — лодыжка уже не станет прежней, но есть много способов сделать ее крепче. Да, много, много способов».

Так начался долгий период непрестанных упражнений и массажа, в результате которых лодыжка Александры заметно окрепла. Девушка уже могла спокойно ходить, и хромота становилась заметной только при сильном переутомлении. К семнадцати годам Александра превратилась в прекрасную и своенравную женщину, уверенную в собственных силах. Она не боялась ничего.

Ничего, кроме дьявольского огня, подумала Александра, ощущая, как по спине пробежал легкий холодок. Кроме тех яростных сполохов огня, что проносились по горячим равнинам перед наступлением прохладного сезона дождей.

— Дьявольский огонь! — говорила айя при виде штормовых вспышек, пугавших ее юную подопечную. И тогда Александре было достаточно почувствовать объятия теплых рук старой няни, чтобы успокоиться. Но так было лишь до Веллуру.

До того, как пришел Ужас.

Удушающая жара. Тошнотворный запах крови…

Рассердившись на себя, Александра встряхнула головой, отгоняя страшные картины — те, что оставались в ее памяти, когда она с криком просыпалась от мучивших ее по ночам кошмаров. Но ей никогда не удавалось выиграть эту битву, потому что она не встречалась лицом к лицу со своим врагом; по утрам она могла вспомнить лишь обрывки снов…

Александра на мгновение прикрыла глаза рукой. «Соберись с мыслями, возьми себя в руки, — резко приказала она себе. — В Англии не дуют муссоны. Здесь не разразится ужасная буря… Здесь безопасно».

Добравшись почти до конца лестницы, Александра подняла свечу повыше, потому что проход здесь сильно сужался и ступени стали круче. Последние шаги дались девушке с трудом. «Лучше тебе заранее привыкнуть карабкаться по лестнице, девочка, — мрачно сказала себе Александра, — потому что в твоем новом положении тебе придется делать это постоянно».

Комната, которую хозяин предоставил Александре, была небольшой, но уютной. В ней стояли узкая кровать, два стула с прямыми спинками и слегка обшарпанный комод. Рядом с окном, за которым клубился густой туман, располагался небольшой чулан.

После четырех месяцев, проведенных в море, все это показалось Александре необыкновенной роскошью. Ведь на корабле ей приходилось делить крошечную каюту с тремя другими женщинами, как И она, добиравшимися из Калькутты в Англию.

Вздохнув, Александра поставила подсвечник на туалетный столик, бросила трость на пол и опустилась на кровать. Она устало наклонилась, чтобы снять полуботинки и растереть ноющую лодыжку.

Будь все проклято! Ей бы следовало хорошенько умыться и снять запылившееся серое кашемировое платье, но она слишком устала, чтобы думать о чем-либо, кроме сна.

Свеча на туалетном столе начала оплывать. Александра вздрогнула, охваченная внезапным холодом. Словно окаменев, девушка уставилась на дверь чулана, внезапно приоткрывшуюся…

И тут же все проблемы вылетели из ее головы. Она забыла и об отце, и о своих финансовых трудностях, и о больной лодыжке.

— Ну же, Изабель, — пробормотал ее преследователь, вышедший из чулана, — неужели ты и вправду думала, что так легко ускользнешь от меня?

Он выглядел безупречно в своем черном вечернем костюме и белоснежной рубашке. В мягком свете свечи Александра рассмотрела, что у него густые волосы цвета старого красного дерева, пролежавшего много дней под резкими лучами тропического солнца. Его серебристо-серые глаза светились ледяным холодом, когда он шел через комнату к кровати, на которой сидела Александра. Он возвышался над ней, он заполнял всю комнату своими широкими плечами, подавляя своей огромной фигурой…

— Нет… этого не может быть! — прошептала Александра. — Как вы нашли меня?

— Это было не слишком трудно, ведь в этом городе любой беспризорник знает наизусть все трущобы… и любой готов проводить тебя. К тому же вы шли не слишком быстро из-за твоей хромоты. — Глаза незнакомца уставились на подол платья Александры, из-под которого высовывалась разутая нога. — Должно быть, тебе мучительно сознавать, что твоя красота теперь небезупречна! Или это просто очередной из твоих фокусов? Нет, я вижу — шрамы настоящие. Что, несчастный случай на охоте? — Он говорил резко и насмешливо. — Странно… ты всегда была великолепной наездницей.