Лесли Лафой - Невеста маркиза

Неужели Хейвуд злится из-за того, что они подвозят Тристана до дома? Эта мысль посетила Симону в тот момент, когда они уже миновали ворота. Если так, то это крайне бессердечно с его стороны, так что она намерена игнорировать его самого, его гадкое настроение и нескрываемое намерение быть невежливым.

Кучер радостно улыбнулся.

– Надеюсь, Джон, ты с нами не попрощался навсегда? – спросила Симона, когда он жестом пригласил их следовать за ним к карете.

– Конечно, нет, леди Симона, – ответил кучер, обернувшись. – Я как раз говорил остальным, что если там есть выход, то вы его найдете и выведете с собой еще полдюжины людей.

– Всего троих! – со смехом отозвалась Симона. – И двое из них уже уехали домой. Нам осталось подвезти лорда Локвуда.

Джон перевел взгляд на ее спутника и почтительно спросил:

– В ваш особняк на Парк-стрит, сэр?

– Ты его знаешь?

– Мы с вашим кучером двоюродные братья по материнской линии…

Тристан тихо рассмеялся и помог Симоне забраться в карету.

– В последнее время мир стал очень тесным.

– Это верно, – буркнул Хейвуд и тоже с трудом залез в карету, после чего туда же поместился Тристан, заняв вторую половину сиденья.

Когда кучер забрался на козлы и карета тронулась, Тристан посмотрел на чудесное создание, расположившееся напротив него. То, что женщина способна выглядеть настолько непринужденно, оказавшись на публике только в половине своей одежды, было поистине поразительно. Неужели она чувствовала бы себя столь же спокойно, полностью раздевшись? Если бы здесь не было Хейвуда, Тристан сделал бы все возможное, чтобы это выяснить. Догадывается ли она, о чем он думает? Начнет ли протестовать, если он позволит себе большую вольность?

– Насколько я припоминаю, лорд Локвуд, – неожиданно проговорил Хейвуд, – вы недавно находились за границей?

Тристан хмыкнул. Кажется, начинается допрос!

– Последние двенадцать лет я провел в Америке и вернулся в Англию всего месяц назад, – уточнил он, приняв решение вести себя в этой ситуации по возможности любезно.

– И что привело вас обратно после столь долгого отсутствия? За это время вы могли там обжиться и остаться навсегда. Возможно, вы собираетесь вернуться туда в ближайшее время?

Симона устремила на своего спутника негодующий взгляд:

– Хейвуд, это невежливо!

– О нет, я ничего не имею против, – заверил ее Тристан. – Лучше, когда тебе задают вопросы, чем когда тебя игнорируют. – Он обернулся к Хейвуду: – Я очень неплохо устроил свою жизнь в Америке, мистер Хейвуд, и большую часть времени проводил на борту одного их моих кораблей, бороздил моря и океаны между Сан-Франциско и различными портами Ближнего Востока и Восточной Азии.

Глаза Симоны засияли:

– Так вы капитан корабля?

– Капитан, владелец и импортер в одном лице, – уточнил Тристан с шутливым поклоном. – Когда я в последний раз вернулся в порт, то получил известие о том, что неожиданно унаследовал титул отца и сразу отправился домой, чтобы заняться делами поместья. Что до скорого возвращения в Америку… Думаю, мне это не понадобится. Я перевел мою контору в Лондон и теперь продолжу свою деятельность отсюда.

– Маркиз, занимающийся торговлей? – удивился Хейвуд.

– Маркиз, у которого есть интересное хобби, – ухмыльнулся Тристан, – и к тому же чрезвычайно доходное.

Однако Хейвуда это нисколько не рассмешило.

– Сомневаюсь, чтобы остальные представители светского общества отнеслись к этому благосклонно.

– Меня не слишком волнует, что думают другие, и никогда не волновало. – Тристан пожал плечами, а улыбка Симоны стала просто ослепительной.

– Расскажите мне о ваших путешествиях, – попросила она взволнованно. – Наверняка вы были в Китае, Японии и Индии…

– Да, во всех этих странах, – ответил Тристан, наслаждаясь ее энтузиазмом. – Последнее плавание привело меня на Полинезийские острова, откуда отправился в Индию, заходя во все порты, которые встречались на нашем пути.

– И что за товары вы привезли с собой?

– В основном ткани, произведения искусства, мебель и продукты, которые производят на Востоке. Все, что можно считать экзотикой и предметами роскоши.

– И сколько у вас кораблей?

– Три.

Хейвуд кивнул.

– «Нинья», «Пинта» и «Санта-Мария?

Тристан бросил на него быстрый взгляд и покачал головой:

– «Констанс», «Маргарет» и «Бернадетта». – Он снова сосредоточил свое внимание на Симоне: – Для краткости мы зовем их «Конни», «Мэгги» и «Берни», хотя я понятия не имею, в честь кого их назвали. Они пришли ко мне со своим прошлым, которым, как дамы сдержанные и гордые, делиться не желают, а я, будучи джентльменом, не допытываюсь.