Хизер Грэм: Непокорная и обольстительная

Конец сентября 1865 года

Медленно пробуждаясь и сбрасывая с себя остатки беспокойного сна, Криста вдруг ощутила на себе чей-то взгляд.

Мужчина был высоким и широкоплечим. Он заслонил своей мощной фигурой вход в вигвам, напоминающий самую обыкновенную походную палатку.

Несколько секунд она пребывала во власти панического ужаса. Тусклые кроваво-красные блики от пламени костра делали его похожим на какого-то древнего, преисполненного жажды мщения языческого бога, сотканного из мускулов и сухожилий. Вероятно, именно такие языческие божества правили когда-то этой древней дикой землей.

Боже праведный! Кто это может быть? Она не очень хорошо видела стоящего в тени человека, но при этом уже знала, что он пришел по ее душу. Должно быть, это Бегущий Бизон, который решил завладеть ее душой и телом. И теперь уже никто не сможет помешать, этому индейцу позабавиться с ней, после чего он, несомненно, снимет с нее скальп. Она уже давно знала, что индейцы племени команчи отличаются необыкновенной жестокостью и часто измываются над своими пленниками, подвергая их нещадным пыткам. Так, например, им ничего не стоит отрезать язык, если несчастный вздумает возопить о помощи среди ночи.

А когда он убьет ее, то снятый с нее скальп с длинными темными локонами будет повешен на длинном шесте в какой-нибудь живописной долине, чтобы этим зрелищем мог насладиться не только он сам, но и все проходящие мимо путники. Совсем недавно она сама собственными глазами видела скальп какой-то блондинки. И жертвой, как удалось определить ее спутникам Роберту Черный Коготь и доктору Уиланду, несомненно, стала молодая женщина.

Боже милостивый, нет! Только не это! Господи Иисусе, сделай так, чтобы она открыла глаза и увидела, что этот человек ушел прочь, оставил ее в покое!

Собравшись с силами, она снова открыла глаза и, к ужасу своему, увидела, что он не ушел. Сердце трепыхалось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется наружу. Он все еще стоял в проеме входа в вигвам и пристально смотрел на нее, слабо освещенный пляшущими языками пламени. Его громадная фигура казалась еще более зловещей на фоне свинцово-темного неба. Она поняла, что у него есть все преимущества для осуществления самых гнусных замыслов и что он непременно воспользуется ими, даже если она попытается оказать сопротивление.

Она судорожно сглотнула и попыталась подавить в себе невыносимое чувство страха. Джереми когда-то сказал, что она обладает редкой способностью подавлять в себе страх и не показывать виду, что боится, и именно это качество всегда вызывало у него восхищение. Они лежали тогда в таком же примерно вигваме при свете звезд, и он вынужден был признать скрепя сердце, что ее трудно назвать плаксивой и изнеженной женщиной, хотя она и старалась изо всех сил играть роль чувствительной дамы. Он произнес эти слова с нескрываемой горечью, но она-то понимала, что он втайне гордится ею. Если бы она была в гуще того памятного сражения с южанами, то генерал Грант вряд ли смог захватить Ричмонд.

Да, она прекрасно знала, как нужно сражаться! Но будет ли у нее возможность продемонстрировать свои бойцовские качества сейчас?

Она почувствовала, что биение сердца слегка замедлилось, а потом снова убыстрилось, грозя разорвать ее изнутри. Сердце стучало с такой силой, что, казалось, даже самые громкие барабаны не смогли бы перекрыть этот громогласный звук.

Мужчина у входа сделал какое-то неясное движение, напоминающее робкий шаг к центру палатки. Когда он освободил проход, она поняла, что гроза уже прекратилась: дождь перестал лить как из ведра и только прохладный ветер напоминал о том, что совсем недавно здесь бушевало ненастье. Невыносимо громкое завывание бури сменилось заунывным стоном ветра, который гулял по всей долине. А в ушах все еще стоял громкий стук сердца, который усиливался с каждым шагом приближающегося к ней человека.

Ночь была дикой и зловещей, как и этот человек.

Она подняла руку ко лбу, чтобы, прикрыв глаза от бликов, лучше разглядеть его. Громкий стук сердца становился все громче, а его неустанный бой звучал так ритмично, будто секунды отбивали свой счет, приближая с каждым ударом момент расплаты.

Почему так громко стучат барабаны и что означает их нервный и настойчивый ритм? Ей вдруг ужасно захотелось узнать, не так ли громко и отчаянно стучали они в момент принесения жертвы языческим богам. Неужели она сама стала одной из жертв? Может, каждый удар барабана напоминал о ее обреченности?