Патриция Райс - Вулкан любви

Саманта тревожно посмотрела на Слоана, но отец вдруг шагнул к двери, и все внимание сосредоточилось на нем. Эммануэль был страшно доволен собой, и это встревожило ее еще больше.

Когда Слоан, извинившись, поспешил вслед за Нили, Саманта обернулась к матери:

– Что он еще задумал?

Элис, ни слова не говоря, шагнула к окну. На площади собиралась толпа.

– Не знаю. Он и этот его приятель Хок, похоже, сблизились. Полночи они где-то болтались, но я не знаю, где и с какой целью. – Она оглянулась и скользнула взглядом по дочери: – И если уже мы говорим о внуках, я полагаю, что бы он ни задумал, это нельзя назвать слишком поспешным. По крайней мере теперь сюда прибыл настоящий священник – преподобный Хейес.

«Хорошо бы, во рту у меня сейчас торчала настоящая сигара!» – подумал Слоан, стоя со священником у двери кухни и осматривая огород Саманты. Ранние овощи уже пустили зеленые стрелки. Но куда сильнее внимание Толботта привлекала толпа, наполнявшая эту импровизированную церковь. Он и не думал, что в поселке так много жителей!

Все выглядело слишком уж провинциально, но он и пальцем ни к чему не мог прикоснуться. Процедурой занимался сам Нили, а Слоана он отослал одеться во что-нибудь приличное. Новый кухонный стол Доннера служил алтарем, новые кухонные стулья и вообще всякие лавки, собранные по всему поселку, были поставлены неровными рядами наподобие церковных скамей. Проход между ними вел к «алтарю», но был так узок, что приходилось протискиваться. Слоан только не мог понять: к чему такая помпа? Всего две, от силы три минуты – и сказаны все слова, и связаны новые узы. Какого черта надо таскать сюда столько стульев?

Он решил, что просто нервничает, и поправил туго повязанный галстук. Саманта должна была появиться с минуты на минуту. Толпа напирала и суетилась, заполняя сидячие места. Джо, Хок и еще несколько доверенных людей следили за ходом церемонии. Нескольким присутствующим дамам галантно уступили места в первом ряду, и они уже сопели в свои кружевные носовые платки. Слоан нетерпеливо отвернулся от них. Что это за хитроумное приспособление там, под потолком? Какого черта?!

Слоан отвлекся и едва не пропустил появление Саманты. Раздались торжественные аккорды – ни дать ни взять похоронный марш, – которые издавала губная гармошка. Толботт не видел музыканта, зато видел Саманту.

Великолепна! Прекрасна! Других слов для ее описания не было! Женщины уложили ее волосы изящными локонами и украсили их мелкими шелковыми цветами. Плечи ее голубого платья из тафты, которое он ей купил, покрыли белыми кружевами и сделали букет из хвойных веточек и шелковых цветов, отпоротых, как он предположил, от каждого модного платья в поселке. Растерянность ее исчезла, как только она встретилась с ним глазами, и сверкающая, как летний день, улыбка осветила все ее лицо, заискрились даже синие глаза девушки. Слоан поймал отблеск этой улыбки и уже не мог оторвать от нее взгляда.

Она шла неспешно, в такт музыке. От нетерпения Слоан захотел тут же схватить ее за руку, обнять… И лишь Эммануэль Нили, шагавший рядом с ней, удерживал его на месте. Отец, очевидно, хотел выжать все из сегодняшней церемонии, – он себе не изменял. Пусть весь этот чертов поселок отныне и навсегда знает, какая у него дочь!

Стараясь хранить достоинство, Слоан стал вспоминать слова любви, которые Саманта шептала ему сегодня утром. Он подумал о своем ребенке, которого она теперь носила, об этом бремени, которое связывало их навсегда и которое она воспринимала с радостью. Он и не знал, что так бывает. Сердце его при ее приближении застучало с такой силой, что было удивительно, почему никто не слышит этого.

Вдруг Слоан уловил за спиной невесты какое-то движение, какая-то тень поднялась с заднего ряда, скрипнул отодвигаемый в проходе стул. Едва ли кто в помещении заметил это, но нервы Слоана были привычно напряжены. Он увидел серебряный отблеск солнца в темной поднимавшейся руке в то мгновение, когда Саманта встала рядом. Слоан взревел от ярости, толкнул невесту и сам бросился ей под ноги, приняв на себя главный удар.

Грохот выстрела отозвался высоко в стропилах потолка кухни. Слоан ощутил звуковую волну, ожидая неизбежно сопутствующую ей боль. Вместо этого по ушам его ударил единый вскрик всех собравшихся, и над головой, а затем по неровному проходу пронеслось что-то вроде привидения, силуэтом обозначившись в открытой двери.

Стофунтовый мешок муки качался сейчас там, где секунду назад в поднятой руке сверкнуло дуло пистолета. Приподнявшись на локтях, Слоан закрыл глаза и снова открыл их. Он тряхнул головой, а Саманта обняла его и уткнулась ему в грудь. Толботт вновь взглянул на странное приспособление под потолком, потом на качающийся мешок с мукой, потом на тело, лежащее под мешком, и как-то странно закашлялся.