Элизабет Бойл: Любовные послания герцога

– Перестань мямлить. Выкладывай все как есть, – рявкнул Холлиндрейк.

Бедняга секретарь сделал глубокий вдох, собрал все свое мужество и выложил все, втиснув в единственную фразу:

– Эта мисс Лэнгли предлагает лорду Стэндону подумать о том, чтобы жениться на ней! – Выпалив это, Гиббенз закрыл глаза, приготовившись к взрыву негодования.

Но взрыва не последовало. Когда молчание затянулось, он осторожно взглянул на герцога сквозь ресницы и обнаружил, что тот поглощен чтением письма.

Потом произошло второе за этот день примечательное событие. Расхохотался герцог.

– Девчонка та еще нахалка! – сказал он, приходя в себя. – Она еще имеет наглость осведомляться о моем здоровье! Держу пари, что она будет очень сильно разочарована, узнав, что я жив и здоров. – Он положил письмо на стол и снова рассмеялся.

– Вы правы, ваша светлость, – согласился секретарь. – Это весьма бесцеремонно.

– Вот именно, – заявил герцог. – И поэтому мы ответим на это письмо.

– Ответим, ваша светлость? – переспросил секретарь, у которого появилось какое-то дурное предчувствие.

– Разумеется! Я, например, уверен, что из девчонки, обладающей такой наглостью, получится отличная герцогиня. Мало того, держу пари, что она и этого шалопая, моего внука, заставит беспрекословно повиноваться себе.

Гиббенз от удивления лишь шевелил губами, словно рыба, вытащенная из воды.

– Вы хотите сказать, что примете ее предложение? Но, ваша светлость, вы едва ли можете принимать такого рода решения за вашего внука.

– Я могу это сделать и сделаю! – заявил старик, расправив плечи. Он даже, кажется, помолодел на несколько лет. – Итак, мы ответим этой мисс Лэнгли и начнем ухаживать за ней от его имени. В свое время Стэндон еще поблагодарит меня за это.

Лондон, Мейфэр

Январь 1814 года

– Боже мой, Талли, какая ужасная новость! – сказала мисс Фелисити Лэнгли своей сестре Талли, сидевшей в другом конце гостиной.

– Какая? – спросила ее сестра-близнец, поднимая глаза от блокнота.

Фелисити положила номер «Таймс», который читала, и вздохнула:

– Лорд Гарнер умер.

– Не может быть! – воскликнула Талли, вскакивая с кресла у окна. Ее черная собачка Брут немедленно поднялась тоже, потянулась, зевнула и последовала за своей обожаемой хозяйкой, которая пересекла комнату, чтобы взглянуть на сообщение собственными глазами. – Несчастный случай во время верховой прогулки. Какой ужас!

– Какое невезение! – пробормотала Фелисити и, обмакнув в чернильницу перо, принялась вычеркивать лорда Гарнера из блокнота, лежащего перед ней.

– Силы небесные! Ведь это пятый холостяк за эту зиму! – воскликнула Талли, наблюдая, как ее сестра вычеркивает тщательно составленную Подборку оценочных данных, касающихся личных качеств и размеров собственности ныне покойного барона.

– Точнее, даже не пятый, а шестой.

Удрученно покачав головой, Талли спросила:

– Этот лорд Гарнер… ведь он был довольно старый, не так ли?

– Ему было почти сорок.

Талли сморщила носик:

– Совсем старик. Тебе следовало бы вычеркнуть его еще несколько лет назад.

Сестрам не далее как две недели назад исполнилось по двадцати одному году, и Талли считала любого мужчину старше тридцати чуть ли не библейским Мафусаилом.

– Старик он или нет, но нельзя забывать о том, что у него было двенадцать тысяч годового дохода.

Ее сестра пожала плечами и снова заглянула в газету.

– А его наследник заслуживает внимания?

– Ему всего семь лет.

Талли сокрушенно поцокала языком, понимая, что новому лорду Гарнеру придется подождать еще лет этак десять, прежде чем его, возможно, сочтут пригодным для включения в пресловутую «Холостяцкую хронику» Фелисити.