Карен Рэнни: Как избежать соблазна

– Считаю. Моему собственному отцу тоже не чужд этот прием. – Она снова взглянула на Джиллиану, всем своим видом показывая, что ей крайне наскучила эта тема, – словно не ее будущее они обсуждали.

– А что, если бы он говорил правду? – спросила Джиллиана. – Ты бы согласилась на этот брак?

Арабелла снова улыбнулась.

– Независимо от того, что я чувствую, Джиллиана, у меня нет выбора. Я могу сколько угодно возражать и возмущаться, но в конечном итоге мой отец и граф все равно все сделают по-своему. Мы, женщины, по большому счету ничего не решаем в своей жизни. Когда мужчина спрашивает у тебя, чего ты хочешь, это лишь пустая трата времени. Если ты скажешь ему, он быстро отмахнется от всего, что ты предложила.

Арабелла уткнулась в свои записи, но тут же снова заговорила:

– Я не хочу выходить замуж, Джиллиана, но выйду. У меня нет выбора. Я как попавшее в ловушку животное, и, как ни приукрашивай этот факт, ничего не изменишь.

– Но ведь ты можешь найти любовь, Арабелла. Это вполне возможно – найти любовь в таком браке. Или хотя бы некоторое удовлетворение. Да, я согласна, у нас нет права выбора, и все же для тебя все может сложиться вполне удачно. Граф сказал, что ты сможешь практиковаться в медицине. Наверняка это станет для тебя немалым удовольствием.

– Какая же ты глупая, Джиллиана. Во многом ты просто сущее дитя.

Уязвленная, Джиллиана лишь молча вздохнула.

– Иногда цена удовольствия слишком высока. Он будет прикасаться ко мне. Будет спать со мной. Мне кажется, я умру, если это произойдет.

– От этого не умирают, – возразила Джиллиана, которую вынудила заговорить полнейшая безнадежность в голосе Арабеллы. – В некоторых ситуациях, с некоторыми мужчинами это даже приятно. – Более чем приятно. Любовный акт усиливает, освящает чувства, возносит тебя прямо в небеса.

– Ты ничего не можешь мне сказать, что сделало бы ситуацию более сносной, Джиллиана. Я не смотрю на мир по-детски наивно, как ты. Я вижу его таким, каков он есть, а не таким, каким бы я хотела, чтобы он был.

Это был самый длинный разговор из всех, что они когда-либо вели. Пожалуй, Джиллиана еще ни разу не слышала, чтобы Арабелла столько говорила.

Джиллиана понимала, что больше ей нечего сказать, Арабелла права. В конце концов, она выйдет замуж независимо от того, чего хочет.

Только вот Арабелла не знает, что замужество – не такой уж плохой выход для девушки. Разве лучше быть одинокой, брошенной на произвол судьбы, никого нелюбящей и никем нелюбимой?

Но ведь она любила, и это воспоминание будет поддерживать ее всю оставшуюся жизнь. И все же иногда, вот как сейчас, когда другие отвергали даже саму возможность любви, Джиллиана чувствовала себя особенно одинокой. На месте Арабеллы она бы никогда не стала отказываться от того, что ей давалось без каких бы то ни было усилий, – от обещания уважения и зашиты. И ведь все, что требовалось от Арабеллы, – это выйти замуж.

Впервые Джиллиана искренне позавидовала девушке, Ну не глупо ли?

Джиллиана откинулась на подушки кареты, внезапно пожалев, что доктор Фентон попросил ее сопровождать их в Роузмур. Попросил? Едва ли подходящее слово. Это было не просьбой, а скорее приказом. Да и какой у нее выбор? Перестав быть компаньонкой Арабеллы, она вообще останется без дела.

Ей бы следовало воспользоваться нечастыми поездками в Инвернесс, чтобы посетить тамошних модисток. Она могла бы ознакомиться с новейшими фасонами и, быть может, потренироваться в украшении нескольких своих шляпок. Затем можно было бы взять с собой результаты своей работы и поискать место. Она талантливая вышивальщица, дом доктора Фентона изобилует ее работами. И если бы она показала свои работы нескольким портнихам, наверняка кто-нибудь из них взял бы ее к себе.

А может, она попросту обманывает себя, и талант, которым она обладает, не столь значителен, чтобы ей удалось себя содержать? Вот потому-то она и упаковала свой сундук, а затем наблюдала, как его погрузили на повозку, предназначенную для перевозки всех вещей Арабеллы.

Джиллиана не могла не задаваться вопросом, что подумает граф о приданом Арабеллы, состоящем из двух сундуков с книгами, сундука с ее личными вещами, такими как зеркало в серебряной оправе и расческа, которые достались ей от матери, а также фарфоровая чашка из Франции, сундука с одеждой и последнего – самого важного, по словам Арабеллы, – в котором находился скелет мужчины.

Правда, вряд ли было возможно определить, даже при внимательном рассмотрении, какого пола когда-то был Родерик. Да Джиллиана и не утруждала себя размышлениями на эту тему. Она до сих пор помнила, как в первый раз открыла бюро в гостиной Арабеллы и оказалась лицом к лицу с ухмыляющимся черепом. Она бросила лишь один взгляд на Родерика и зажала рот ладонью, чтобы сдержать крик.