Кэтрин О`Нил: Последний разбойник

Кристина резко поднялась, освобождаясь от похотливых объятий сэра Уэлдона, и направилась к выходу.

Яркий свет на мгновение ослепил ее после полумрака. Где-то неподалеку играл оркестр – громко и фальшиво. Кристина облокотилась на перила и посмотрела вниз, в бальный зал, где мелькали танцующие пары. Воздух показался ей горячим, возможно, от сотен горящих, истекающих жаром свечей. Кристине захотелось тишины и покоя.

Она направилась к лестнице, собираясь незаметно уехать домой, но в это время снизу донесся истошный женский крик. Затем еще один, и еще…

Она подошла к перилам. То, что происходило в зале, уже никак нельзя было назвать танцами. Больше всего это походило на пожар в сумасшедшем доме. Присмотревшись внимательней, Кристина поняла причину паники. Светлый полированный паркет исчез. Пол был покрыт серым живым ковром…

Крысы! Сотни две крыс!

Из дальнего угла донесся мужской крик, взметнулась в воздух сжатая в кулак рука. Ну теперь все понятно. Запустить во время танцев крыс – старая шутка. Ее уже не раз проделывали в этих стенах. Мужчины принялись хохотать, а женщины еще долго визжали от страха. Вскоре пронесся слух, что маркиз Гастингс заплатил крысолову целых двадцать гиней за то, чтобы тот привез и в условленный момент выпустил в зал весь свой ночной улов.

Принц Уэльский хохотал до слез и хлопал по спине польщенного вниманием Гастингса. Да, шутки такого сорта принц обожал. Разумеется, если они при этом не задевали его самого. В эту минуту Кристина горько пожалела о том, что не прислушалась к тому тревожному колокольчику и не осталась дома нынешним вечером.

Она принялась поспешно спускаться по лестнице. Только бы он ее не узнал, не догнал…

Принц заметил Кристину, громко рассмеялся и поспешил к двери, чтобы перехватить беглянку у выхода.

Густые волосы и коротко подстриженная рыжеватая бородка делали принца удивительно похожим на льва. На сытого, объевшегося льва. Искусно скроенный сюртук не мог скрыть выпирающего брюха; тяжелые челюсти свидетельствовали о склонности к обжорству. Но были в его фигуре и сила, и величественность, и стать. Как-никак, а именно ему предстояло в свое время занять трон английских королей.

– Герцогиня, – сказал принц, завидев Кристину. – До нас дошли слухи, что вы сочли наше общество недостойным внимания и решили покинуть его.

Кристина с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Боюсь, это решение слишком дорого обошлось мне.

В голосе принца появилось раздражение:

– Мне кажется, что перед отъездом вы могли бы вести себя… повежливее.

– Я веду себя невежливо, ваше высочество?

– Черт побери, Кристина, ты повела себя невежливо в тот самый день, когда выпрыгнула из моей постели!

Это было правдой. Она очаровала его независимым нравом, нежеланием пресмыкаться перед ним только потому, что он – наследный принц. Он привык к иному. Любая женщина королевства мечтала угодить в его постель. И принц не отказывал себе ни в чем, предпочитая при этом замужних, искушенных в любви молоденьких леди, чьи мужья почитали для себя за честь носить рога, наставленные им его высочеством. Герцог, разумеется, относился именно к этой породе мужей, но вот его женушка… Нет, она в конце концов удостоила его своим посещением, но при этом не пыталась скрыть своего презрения к будущему королю Англии – человеку, по ее понятиям, примитивному и грубому.

Этого принц простить не мог. Он оскорблял Кристину при всех, громогласно; рассказывал своим друзьям о том, какая она развратная женщина. Скандал начал разрастаться. Ведь что ни говори, а отношение принца Уэльского к человеку не может не отразиться и на отношении к нему окружающих. Оставался лишь один выход – бежать из Англии. Саму Кристину это не слишком волновало, но вот герцог, ее муж… Он не смог пережить скандала. Гордое сердце старика не выдержало.

Положение Кристины изменилось, когда принц понял, что влюблен в эту женщину. Ее тонкий ум, смелость, независимость и, наконец, пылкий темперамент, скрытый за холодной маской светской леди, покорили его. Впервые за много лет он встретил красавицу, чей сексуальный аппетит превосходил даже его собственный, не знающий границ.

И при этом она была равнодушна к нему. Холодность Кристины сводила его с ума, делала ее еще желаннее. Принц надеялся сломить сопротивление Кристины публичным унижением – не получилось. Она не склонила головы, не приползла к нему на коленях. Она просто отдалилась от него.