Вирджиния Спайс - Любовь под запретом

– Мистер Фаркуар скажет тетушке то, о чем я его попрошу, – уверенно ответила Виктория. – Мне удалось подобрать ключик к его сердцу еще при нашем первом знакомстве. Так что беспокоиться совершенно не о чем.

– Тори! – восхищенно промолвила Камилла. – Я смотрю, ты уже успела всех здесь очаровать, включая прислугу! Поделись секретом, как тебе это удается?

Виктория глубоко вздохнула, и ее взгляд внезапно стал очень серьезным.

– Этому не научишь, дорогая кузина, – тихо ответила она. – Быть изворотливыми и хитрыми нас учит сама жизнь.

Подруги еще немного поболтали, и вскоре Камилла ушла к себе. Как только дверь за ней закрылась, Виктория спрыгнула с кушетки и, подойдя к зеркалу, критически оглядела свое отражение.

Многие называли ее красавицей, но сама она, положа руку на сердце, так не считала. Вот если бы ее волосы были не каштановыми, а золотистыми, как у Камиллы, и глаза не карими, а небесно-голубыми… Впрочем, Виктория уже давно пришла к выводу, что все это не столь важно. Однажды отец хорошенько растолковал ей, что мужчин привлекает вовсе не красота женщины, а ее обаяние, веселость, умение поддержать разговор и дать мужчине возможность показать себя в выгодном свете.

Где нужно, промолчать, прикинуться слабой и наивной и никогда, никогда не показывать своего превосходства ни в чем. Два года назад, когда умер дедушка и они с отцом из-за траура ни покидали пределов имения, у них было много таких разговоров. О превратностях жизни, об отношениях мужчины и женщины, о будущем замужестве Виктории, которое непременно должно было оказаться удачным.

– Ах папочка, лучше бы ты поменьше увлекался женщинами, а больше занимался нашим имением, – с невольной горечью прошептала девушка.

Вспомнив о своем родном, любимом Джемисон-холле, Виктория на время загрустила. После смерти отца она, как последняя представительница рода Джемисонов, унаследовала родовое имение и титул баронессы – редкая удача для английской женщины. Обычно, если у дворянина не было своих сыновей, титул и поместье наследовал племянник или любой другой родственник мужского пола. Но, к счастью для Виктории, у нее не осталось ни одного родственника по линии отца. Поэтому все привилегии достались ей. Но, увы, это был всего лишь мыльный пузырь, готовый лопнуть в любой момент.

Когда после внезапной смерти Эдгара Джемисона Марк Сиддонс взялся вести дела племянницы, он пришел в ужас. От Виктории старательно скрывали истинное положение дел, но она все равно обо всем узнала. Ее наследство оказалось давно заложено и не сегодня-завтра могло пойти с молотка. Из сочувствия к юной баронессе, оставшейся сиротой, кредиторы согласились подождать – до конца весеннего сезона. Но если за это время она не выйдет замуж за богатого аристократа, способного заплатить все долги, о разорении узнает весь свет. О том, что случится тогда, Виктория даже думать боялась. Она останется нищей бесприданницей, и ей придется пойти наставницей в пансион благородных девиц или в гувернантки.

В гувернантки… Представив себя в омерзительном сером платье с глухим белым воротником и строго зачесанными волосами, Виктория содрогнулась. «Нет, этому не бывать, этого просто не может со мной случиться», – тут же сказала она себе. Не для того она родилась на свет знатной аристократкой, чтобы сносить капризы чьих-то избалованных отпрысков. Она отвоюет себе прочное место под солнцем и займет то положение в обществе, которое уготовано ей по праву рождения. Пусть придется хитрить, изворачиваться – Джемисон-холл стоит того. И родовая честь, которую она просто обязана поддержать. Ее мужем станет богатый и знатный аристократ, который заплатит все долги и восстановит разоренное имение. Целый год, пока длился траур, она готовилась к этому важному моменту в своей жизни и теперь не ударит в грязь лицом. Ведь недаром же ей дали имя Виктория – победа.

Нервы Виктории находились в таком ужасном напряжении, что в день своего первого бала она проснулась с самым рассветом. Бросив взгляд на часы, девушка юркнула под одеяло и попыталась снова заснуть, но из этой затеи ничего не вышло. Лежать в постели, чувствуя нарастающее волнение, было невыносимо. Оставив надежду погрузиться в сон, Виктория решительно отбросила одеяло и позвонила в колокольчик, вызывая служанку. Внезапно ее осенила идея, показавшаяся поначалу безумной. До завтрака оставалось еще три часа, и Виктория почувствовала непреодолимую потребность оказаться на свежем воздухе. И не просто прогуляться, а прокатиться верхом по парку. Быстрая езда всегда успокаивала ее, помогая собраться с мыслями.