Николь Джордан - Огонь желания

Лондон

Март 1814 года

Страстный поцелуй застал его врасплох. Понадобилось собрать всю волю в кулак, когда любовница повисла на нем. Розамунд так жадно впилась в губы, словно собиралась съесть его.

За несколько минут до этого он, Кристофер, виконт Торн, в сопровождении слуги вошел в дом на Сент-Джонс-Вуд. Слуга провел его наверх в гостиную, которую, изрядно потратившись, виконт недавно обставил для Розамунд. Он едва успел скинуть плащ, как с приветственным возгласом она кинулась к нему.

– Наконец-то! – Розамунд с жаром приникла к его губам.

Торну была не вполне понятна причина такого проявления страсти. Что касалось поцелуя, то он был жадным, призывным и полным настойчивого желания.

Осторожно освободившись от объятий, Торн отстранился и посмотрел на женщину, которая в течение двух последних месяцев была его любовницей. Розамунд была невероятно хороша – изящная, с прозрачной кожей и огромными голубыми глазами. Несмотря на небольшой рост, у нее была потрясающая фигура. Небрежно разметавшиеся белокурые локоны и распахнувшийся на груди полупрозрачный пеньюар, открывавший взору зрелые груди с розовыми сосками, – все было рассчитано на то, чтобы разжечь желание даже в самом бесстрастном представителе сильного пола.

– Милая, твой пыл льстит мне, – заметил Торн, – но торопиться ни к чему. У нас целая ночь впереди.

– Я знаю и не хочу терять ни минуты.

Схватив за руку, Розамунд повела Торна в примыкавшую к гостиной спальню. Там от горящих свечей струился золотистый свет, разливаясь в надушенном пространстве комнаты. На тусклом шелке простыней огромной кровати мерцали отблески огня из камина.

Торн позволил, чтобы Розамунд подвела его к кровати и устроила полулежа-полусидя на высоком матраце. Затем грациозным движением она сбросила пеньюар с плеч, который, скользнув по бедрам, очутился на полу, и ее соблазнительное тело предстало во всей красе. У Торна загорелись глаза. Он почувствовал, как стало тесно в паху.

Когда Розамунд опустилась перед ним на колени, он решил, что она тут же примется за него, пока он полностью одет. Отдавшись во власть ее рук, он снисходительно наблюдал, как она расстегивала его атласные бальные бриджи. Наконец возбужденный член виконта вырвался на свободу.

Теплые пальчики Розамунд сомкнулись у основания члена, и Торн почувствовал, как напряглись все мышцы его тела.

Погладив любовницу по белокурым волосам, он закрыл глаза, сосредоточившись на удовольствии, подступавшем изнутри. Вобрав член Торна в рот, Розамунд с энтузиазмом принялась его ласкать. Сдерживаясь, чтобы не застонать, Торн подчинился многоопытному искусству куртизанки доставлять наслаждение.

Прошло какое-то время, прежде чем Торн сообразил, что звуки, которые издавала Розамунд, совсем не походили на стоны. Это были приглушенные рыдания.

Она рыдала, и отнюдь не от страсти.

В замешательстве Торн открыл глаза и посмотрел вниз, туда, где между его раздвинутых бедер находилась красавица. Женщины часто рыдали от восторга в его объятиях, но в данном случае дело было явно в чем-то другом. Взявшись за запястья Розамунд, чтобы остановить ее, виконт поднял любовницу на ноги. Слезы оставили следы на ее бледных щеках, а огромные голубые глаза были полны неутешного горя.

– Что случилось, дорогая? – спросил он.

– Простите, милорд. Я так расстроена. – Розамунд смахнула слезы. – Не могла не разрыдаться от мысли, что я никогда больше не буду целовать вас, что мы никогда больше не будем любить друг друга.

– Что? – пробормотал Торн.

Ему показалось, будто он ослышался.

– Это наша последняя ночь вместе, – горестно произнесла Розамунд.

– Почему ты так решила?

– Ваш отец рассказал, что на днях вы делаете предложение.

Упоминания об отце было достаточно, чтобы охладить пыл Торна. Герцог Редклифф приложил много усилий, чтобы не выпускать его из поля зрения, а в последние годы начал строить планы и плести интриги, рассчитывая удачно женить сына.

– Вы никогда не говорили мне, что собираетесь жениться, – надувшись, добавила Розамунд.

– Потому что у меня и в мыслях не было связывать себя брачными узами, – ответил Торн.

– Ваш отец утверждает прямо противоположное. Вы единственный сын и наследник герцога, поэтому ему страстно хочется, чтобы у вас была жена с родословной, а потом и свой собственный сын, которому перейдет титул. Более того, он хочет, чтобы вам ничто не усложняло поиски подходящей невесты, а богатая молодая леди, которую он выбрал для вас, имеет серьезные возражения насчет того, что вы не скрываете своих любовниц. По крайней мере он так сказал.