Кристина Скай - Черная роза

В следующее мгновение Рейвенхерст позабыл о своем вопросе и обо всем остальном, кроме теплых податливых губ жены.

— Ах, любимая, как мне тебя недоставало! Я сказал тебе, что мы не станем заниматься этим, пока священник не скрепит наши узы, ибо не хотел больше давать тебе шанса снова ускользнуть от меня. Но теперь… — Его сильные руки прикоснулись к спине Тэсс, поглаживая и лаская.

Уже опьяненная желанием, Тэсс откинула голову назад, глядя мечтательным взором на загорелое лицо мужа.

— Но я не хочу ускользать, любовь моя, — взволнованно выдохнула она. — А теперь, когда мы женаты… — Она изучала его из-под полуопущенных ресниц, облизывая розовым языком мягкие губы.

Рейвенхерст чертыхнулся, чувствуя, как его подобно огненному клинку пронзает желание.

— Мысли обо всех вещах, которые я собираюсь сделать с тобой, добавляют мне лишние дюймы, малышка. И очень болезненные, надо сказать.

Тэсс задвигала бедрами, убеждаясь в невероятном жаре, исходящем от его жезла.

— Перестань, женщина, — предостерегающе пророкотал он. Засмеявшись, его зеленоглазая жена вырвалась из его рук и устремилась вниз по проулку.

— Боже мой, что… — Сердитый голос Дейна прозвучал громким эхо, когда он нырнул в тень вслед за ней.

Тэсс со стуком освободила кирпич и подняла потайную дверь, ведущую в ее туннель, а потом, подобрав юбки, скользнула в темноту. Ее муж в следующее мгновение оказался рядом; он хмурился.

— Так вот как от меня сбежал мой пострел с перепачканным сажей лицом. Я подозревал нечто подобное. Ты чересчур умна, ведьма. — Глаза Рейвенхерста потемнели, когда Тэсс протянула к нему руки.

— Это был кратчайший путь, любовь моя. А теперь я сделалась ужасно распутной и не хочу терять ни секунды, чтобы совершить все то, о чем мечтала.

Хрипло застонав, Рейвенхерст затворил дверь, потом медленно подошел к жене.

— Ты этого хочешь, чайка? Правда?

— Разумеется, я давно собираюсь открыть старую печную трубу, как научил меня Джек. Понимаешь, моя мать оставила там для меня дневник. Полагаю, мы можем подняться наверх и…

С бешеным проклятием Рейвенхерст притянул ее к своему твердому телу; глаза его горели от вожделения.

— Силы небесные, женщина! Ты способна совратить святого! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

— Правда? — Глаза Тэсс неожиданно потемнели от раздумья. — У тебя есть из чего выбирать, Дейн. Я уверена, дюжины хорошо воспитанных женщин горят желанием заполучить тебя. Знаешь, мне бы не хотелось стоять на твоем пути. — Только едва заметная дрожь в голосе выдавала ее потаенные чувства.

— Стоять на моем пути? Стоять на моем пути? — прорычал виконт. — Господи, мне не надо никого другого! Только одна зеленоглазая искусительница с волосами цвета бургундского — вот все, что мне нужно. Я начинаю подозревать, даже больше, чем мне нужно. — Его глаза превратились в темные щелочки. — Неужели опять эта миссис Тредуэлл сует нос не в свое дело? Неужели моя тетушка…

— Нет, ничего похожего, любовь моя. Просто…

Процедив сквозь зубы проклятие, Рейвенхерст привлек жену и заставил замолчать тем же способом, каким мужчины делают это с незапамятных времен. Прижавшись к ее рту горячими требовательными губами, он разомкнул ее губы языком и застонал, почувствовав, как его обволакивает ее нежный жар.

— Пресвятая Дева, как ты восхитительна! Еще, малышка. Дай мне умереть от этого восторга!

Проворными пальцами он начал расстегивать ряд мелких пуговок у нее на спине. В то же самое время Тэсс набросилась на идеально накрахмаленные складочки манишки своего мужа. Атлас яростно шуршал о черное тонкое сукно — они стремились освободиться от одежды и ощутить прикосновение обнаженного тела.

— Любимый мой, — выдохнула Тэсс.

— Такая нежная, — пробормотал Рейвенхерст.

Прямо там, в прохладном туннеле, на скомканном и втоптанном в пыль элегантном сюртуке, Рейвенхерст овладел женой, наполняя ее пылкостью и неистовством своей любви, пока она со стоном не вцепилась пальцами в его спину.

— Да, чайка. Так… так… умираю!

— Силы небесные, Дейн, я…

И там, в затененном туннеле, суровый герой Трафальгара наконец обрел свое пристанище, найдя то счастье, к которому всегда стремился. Позабыв про оружие, предателей и корабли, он шептал потаенные бретонские любовные слова, прижавшись губами к матовой коже Тэсс и понимая, что его мучительные воспоминания уходят, сгорая в сияющем пламени, светящемся в глазах его жены, когда она содрогалась под ним, вовлекая их обоих в кружащийся вихрь страсти.