Жанна Монтегю - Укрощенная любовью

Неожиданная тишина повисла в комнате, когда он прошествовал к камину, мимоходом отдавая приказания слуге. Он был самым высоким из всех мужчин, которых Беренис доводилось видеть, и атлетически сложенным. Ширину его плеч подчеркивала накидка с капюшоном, которая развевалась вокруг него, достигая середины высоких сапог. Он прислонился к дубовой резьбе над камином, снял широкополую шляпу и стряхнул с нее дождевые капли, прежде чем вручить ее слуге, покорно следующему за ним. Затем распахнул накидку, под которой оказался голубой суконный сюртук и кожаные бриджи, плотно облегавшие его гладкие бедра, обшитый тесьмой жилет и модный черный шелковый галстук, лежащий вокруг стоячего воротника и завязанный под твердой квадратной челюстью.

Было что-то грозное, даже устрашающее, в его наружности. Черты его лица при этом были поразительно красивы, но в то же время резки и жестки – выдающиеся скулы, орлиный нос и пронзительные зеленые глаза, глядящие из-под изогнутых бровей. У него были черные, густые волосы, зачесанные назад и вьющиеся на затылке.

Скользнув по многолюдной комнате, его взгляд на мгновение задержался на Беренис и потряс ее до глубины души. Мужественность и зрелость, воплощением которых был этот человек, поразили ее с силой физического удара. Он был воистину величественным созданием – длинноногий и стройный, с движениями, грациозными, как у пантеры, – и полон с трудом скрываемой силы и страсти. Его внушительные габариты, казалось, подавляли окружающих. Он словно возвышался над всеми здесь, в этой таверне. В нем была еще какая-то первозданная свежесть, резко контрастирующая с манерностью щеголей, которые порхали в своем светском надуманном мире. Загорелое лицо, а также свободная одежда давали возможность предположить, что он предпочитал большую часть времени проводить на воздухе, в отличие от спутников Беренис, которые сидели, приняв элегантные позы и любуясь собственными красивыми отражениями в зеркалах, висящих вдоль обшитых панелями стен.

Незнакомец молча пил свой эль, оглядывая светскую компанию, в которой была Беренис. Красивые точеные губы скривились в сардонической усмешке, когда до него долетели обрывки их разговора. Все до единого представители мужского пола ощущали его присутствие с того самого момента, как он вошел, хотя и делали вид, что это не так. И теперь, возмущенные тем, что оказались в тени, насторожились, ожидая, что кто-нибудь сделает первый шаг.

Его сделал Перегрин. Подогреваемый винными парами, он счел оскорбительной холодную ироническую улыбку незнакомца. Он вскочил и, покачнувшись, резко выкрикнул:

– Эй вы, сэр! Что это вам кажется таким забавным? Или вы заглядываетесь на наших дам?

Незнакомец не сдвинулся с места, но его губы сжались, а глаза сделались холодными, как сталь. Затем он окинул взглядом Люсинду и Беренис.

– Дамы, сэр? Я не вижу никаких дам. Только пару вульгарных кокеток! – ответил он.

Он говорил с иностранным акцентом, происхождение которого Беренис не могла определить, но голос был глубоким, властным и, несмотря на явно оскорбительный характер реплики, звучал с таким достоинством, что она задрожала. Лицо Перегрина потемнело. Подстрекаемый своими товарищами, он встал перед незнакомцем, упершись одной рукой в бедро, другой поднеся к глазам лорнет и, оглядев его с ног до головы медленным, дерзким взглядом, воскликнул:

– Ну что ж, друзья, в конце концов теперь мы знаем, что у него есть язык! А то я было принял его за какого-нибудь ужасного дикаря, который не умеет обращаться с культурными джентльменами, разрази меня гром!

Его приятели загикали, скрючившись от смеха. Возникло секундное замешательство, затем правая рука незнакомца рванулась вперед, пальцы мертвой хваткой вцепились в плечо Перегрина, оторвав его от пола и встряхнув так, как терьер трясет крысу. Так он держал его, казалось, целую вечность, сжав левый кулак перед носом щеголя, потом произнес, резко отчеканивая каждое слово:

– Будьте так любезны повторить это, сэр! Яснее, чтобы я мог еще раз услышать и точно решить, что я с вами сделаю!

– Я пошутил, не более, – задыхаясь, выпалил Перегрин. – Вы иностранец и, возможно, не привыкли к нашему юмору? Черт возьми, зачем так грубо обращаться с человеком?

Великан опустил его на пол с такой силой, что его зубы заскрежетали.

– Если хотите удовлетворения, – прорычал он, – то буду счастлив оказать вам эту услугу. Выберите ваших секундантов, и я скажу им, как связаться с моими!