Мелоди Морган - Приют любви

– О… пансионе? – Мэгги села, икая, как маленький ребенок.

– Да. И, без сомнения, три женщины смогут управиться с пансионом.

Джонси отбросила все опасения, чувствуя, как крепнет в ней уверенность. Если они по-настоящему захотят этого, почему бы и нет?

– И в нем будут жить исправившиеся проститутки? – Голос Милочки зазвенел сарказмом.

Джонси пришлось признать, что Милочка права. Да и сможет ли она вообще в одиночку управлять таким большим пансионом? Вряд ли ей удастся нанять еще кого-нибудь на те деньги, что она выручит за сданные комнаты. И работа обещает быть тяжелой, сказала она себе, поглядев вокруг. Дом нуждается в основательной уборке и полной переделке. Мягко говоря, будет трудно.

– Я делаю вам предложение. Вы отказываетесь? – заговорила деловым тоном Джонси, глядя Милочке прямо в глаза.

– Милочка! Не говори “нет”. Пожалуйста! – Мэгги схватила Милочку за руку, в ее голубых глазах застыла мольба.

Милочка накрыла ладонь Мэгги своей.

– Я не могу сказать “нет”, но нам придется нелегко.

Да, подумала Джонси, нам будет очень нелегко. Нужно еще преодолеть репутацию этого дома. Удастся ли это, если Милочка и Мэгги будут жить здесь? Но, по правде говоря, в любом случае она едва ли найдет почтенных женщин, чтобы убрать публичный дом. Что ж, выбора нет. Они нужны ей, а она нужна им.

Джонси быстро поднялась, чувствуя себя еще не вполне свободно в их обществе. Потребуется некоторое время, но она привыкнет. А что еще ей остается?

– Вы не покажете мне спальни? Потом я смогу перенести наверх свои вещи и устроиться.

Милочка кивнула, затем мягко освободилась от Мэгги. Она улыбнулась и пригладила волосы девушки, сказав при этом:

– Пожалуйста, приготовь нам чай. Мэгги без слов поднялась и пошла в заднюю часть дома.

К Милочке вернулась холодная отчужденность.

– Сюда, – произнесла она, поднимаясь вверх по лестнице. – Десять спален наверху – и две внизу.

Джонси еще не знала, сколько будет брать с постояльцев, но, как бы там ни было, – девяти комнат вполне достаточно, чтобы обеспечить ее предприятию успех. Да у нее и нет другого выхода.

– Которая из комнат тетина? – спросила Джонси.

– Спайси жила в комнате с окнами на улицу. Там есть маленький балкон над крыльцом. Хотите занять ее? – спросила Милочка, оглядываясь через плечо на Джонси, поднимавшуюся следом за ней по лестнице.

– Нет, – поспешно ответила она, жалея, что вообще спросила. Она не хотела иметь дела ни с чем, принадлежавшим тетке, если только в этом не было крайней необходимости.

Вдоль перил красного дерева они прошли по галерее второго этажа, откуда была видна гостиная внизу. Дом обладал несомненной красотой, которую только нужно было раскрыть. Джонси избегала прикасаться к чему-либо, уверенная, что наверху лежит столько же грязи, сколько и внизу.

Милочка привела ее в комнату в конце коридора, обставленную простой дубовой мебелью: большая, аккуратно застеленная кровать с четырьмя столбиками, рядом с ней ночной столик, обыкновенный комод и зеркало над ним, картину довершал большой платяной шкаф.

Тяжелые шторы были отдернуты, являя взгляду на удивление чистую комнату. Джонси едва не подумала, что ее приготовили специально для нее.

Положив ладонь на гладкий деревянный столбик в изножье кровати, Джонси сказала:

– Комната милая. И в ней так много окон.

В каждой наружной стене комнаты, разместившейся в одном из многих углов дома, было по два окна, смотревших на крыши и верхушки молодых деревьев.

– Я рада, что она вам понравилась, – сухо ответила Милочка, поворачиваясь, чтобы уйти. – Ужин будет готов примерно через час. Вам нужна помощь, чтобы перенести ваши вещи наверх?

Джонси моментально вспомнила о тяжелых чемоданах. Нет никакого сомнения, что их содержимое придется переносить отдельно, только после этого можно будет занести сюда чемоданы. В них лежали все ее личные вещи и одежда. Она колебалась, боясь показаться неблагодарной, но и не желая, чтобы кто-то чужой копался в ее имуществе.

– Ничего, я понимаю. – Лицо Милочки было лишено всякого выражения, как оконное стекло, правда, далеко не такое прозрачное. – Ужин будет готов примерно через час, – повторила она и ушла.

Совершая бесчисленные переходы с тяжелым грузом одежды, Джонси сразу же вспотела в своем дорожном костюме. При каждом шаге она готова была откусить себе язык за то, что отвергла Милочкину помощь. К тому времени, когда дело было сделано, она вымоталась вконец. Но даже в таком состоянии Джонси была полна решимости как-то отметить, что это ее комната: поставила блюдечко со шпильками и положила щетку для волос, принадлежавшую раньше ее матери.