Мэри Грин - Поцелуй разбойника

— И очень злобный при этом. — Чарлз сурово сжал губы.

— У меня есть еще одна идея, — помолчав, снова заговорила Маргерит. — Ренни ужасно боится всего сверхъестественного. Помните, как на него подействовал рассказ о привидении в Леннокс-Хаусе?

— И какую же хитрость вы придумали, Маргерит? — с улыбкой спросил Ник.

— Один из вас будет изображать призрак Рула и заставит Ренни выкопать труп. Если он решит, что Рул преследует его, он попытается избавиться от тела.

— Ха-ха, — рассмеялся Чарлз. — Я никогда еще не слышал подобных предложений! Есть небольшой шанс, что это сработает. Привидения и впрямь приводят Ренни в ужас.

— А кто же будет изображать Рула? — с интересом спросил Ник.

— А как он выглядел, Маргерит? — решил уточнить Чарлз.

— Он был высокого роста, как вы оба, худощавый, с вьющимися каштановыми волосами.

— Тогда это должен быть ты, Чарлз, — заключил Ник. — У меня черные волосы.

— Зато ты обладаешь актерским талантом, — возразил Чарлз.

— Как и ты, — не сдержалась Маргерит и отвела взгляд, испугавшись, что ее слова могут вызвать у Ника ряд вопросов. Она никогда не признается в своем недолгом увлечении Полуночным разбойником, вернее, в своих мечтах о нем и романтической любви.

Ник не спеша проглотил последний кусочек хлеба и посмотрел сначала на Чарлза, затем на Маргерит.

— О чем я еще не знаю?

— Да так, ни о чем, всего лишь о нескольких ошибках, — тяжело вздохнул Чарлз. Он прищурившись взглянул на Маргерит, и она покраснела от стыда.

Джорджи куснул ее за ногу, и она, подчиняясь его настойчивости, бросила ему кусочек тоста.

— Чарлз, попроси у своей экономки старые простыни. Я сошью из них саван для привидения.

Мужчины переглянулись.

— Ладно! Я согласен стать призраком, — заявил Чарлз, откладывая вилку. — Но чтобы им стать, я должен напиться в стельку. Надеюсь, тогда меня посетит вдохновение.

Маргерит сердито покосилась на него.

— Не вижу ничего смешного! Это может оказаться опасным, если мистер Ренни тебя узнает.

— Я этого не допущу.

Ник озабоченно посмотрел на них.

— Главное заключается в том, как его найти. Если мы хотим напугать Ренни до смерти, нам надо заманить его в дом.

— Я пошлю ему записку в лондонский клуб, — решила Маргерит. — Он обычно останавливался там с Ленноксом. Напишу, чтобы он ждал меня в своем доме.

— Не нравится мне, что вы подвергаете себя опасности, Маргерит, — поморщился Ник.

— Он не придет, если записку напишете вы, — ответила Маргерит.

— Ты права, — кивнул Чарлз. — Но Ник тебя защитит. Он может спрятаться неподалеку, когда я начну пугать Ренни.

— Мне не обязательно самой встречаться с ним, — сказала Маргерит. — Наша цель — сначала заманить его в дом, а потом заставить показать могилу.

— Да, у нас должно получиться. Ренни не признается в убийстве, пока мы не найдем тело, и мы не сможем доказать, что это он убил Рула. Это наш единственный шанс.

— Иначе нам придется перекопать весь сад, — согласился Ник.

Чарлз потер подбородок.

— Может быть, они зарыли сержанта в другом месте? Они замолчали, обдумывая это предположение.

— Думаю, сад самое удобное место, — нарушил молчание Ник.

— Вы называете это садом? Сплошные сорняки, я бы сказала. Да и дом выглядит заброшенным.

— Ренни ленив. Он наверняка вырыл могилу там, где земля помягче и легче копать.

— Наверное, он заставил копать Леннокса, — усмехнулся Ник. — Но в общем ты прав.

Разговор коснулся неприятной темы, и Маргерит встала.

— Приступим к делу.

Уже через час Маргерит послала в лондонский клуб Ренни записку с просьбой встретиться с ней в его имении Дентли-Корт через четыре дня и отправилась в свое имение. Весь день она шила саван для Чарлза, и он приехал к ней утром того дня, когда ожидали приезда Ренни домой. Призрак должен был явиться Ренни, когда наступит темнота, и потому свидание было назначено на десять часов вечера.

«Он полагает, что я ему уступлю и выйду за него замуж», — с негодованием думала Маргерит, сидя у окна своей спальни в Леннокс-Хаусе. Она перекусила нитку и посмотрела на дело своих рук. Могло бы быть и лучше, но и это годится, несмотря на неровные стежки. Уколов палец в десятый раз, она отложила шитье. Ренни не стоил ее исколотых пальцев!

Она взяла лютню и подтянула струны. Какими непослушными и неловкими стали ее пальцы за эти шесть лет, да и голос потерял звучность. Она грустно перебирала струны, вспоминая слова баллад, которые пела в юности. Робкие звуки лютни вырывались наружу и устремлялись к яркому летнему небу. Чарлз стоял под окном и думал о том, что в жизни Маргерит совсем не похожа на созданный им идеальный образ. И в то же время беззащитность и дрожащие нотки в надтреснутом голосе делали ее бесконечно земной и гораздо более привлекательной.