Джейн Фэйзер: Случайная невеста

Вдобавок ко всему два дня назад отец объявил ей, что она просто обязана — в этом ее долг — сменить свою умершую сестру, став супругой лорда Гренвилла. Сделавшись леди Гренвилл.

На миг ей показалось тогда, что ее подхватил и понес какой-то бешеный вихрь. Ведь то, о чем она втайне мечтала уже около месяца, каким-то волшебным образом претворяется в жизнь! Становится явью! Любовь и страсть, пробудившиеся в ней с такой силой, обретают реальность! О Боже!..

Маркиз Кейто стоял рядом с отцом, когда тот произнес свои знаменательные слова.

Маркиз кивнул ей. Кивнул, но не произнес ни слова, лишь слегка наклонил голову.

После объявления о браке отец сразу начал обговаривать детали — ее приданое, свадебные приготовления. Кейто выслушал все очень спокойно, без особого интереса. Видимо, обо всем этом они уже говорили раньше. У Фиби сложилось впечатление, что разговор вызывал у маркиза только скуку. За отсутствием желания и времени. Впрочем, насколько она знала, Кейто действительно был очень занят. Как раз в эти дни он руководил осадой одной из крепостей роялистов где-то в долине Темзы, а в свободное от ратных дел время встречался с Оливером Кромвелем (Оливер Кромвель (1599-1658) — деятель английской буржуазной революции. Провозгласил в Англии республику.) и другими генералами парламентской армии «нового образца» в их штабе неподалеку от Оксфорда. Там они составляли свои стратегические планы.

Оливия и Фиби редко видели маркиза, поскольку обитали здесь, в одном из его владений, Вудстоке, в восьми милях от Оксфорда, куда он перевез свою семью из Йоркшира вчера после того, как военные действия между армией короля и парламентской переместились с севера на юго-запад страны.

Кончина жены Дианы, долго до этого болевшей, не внесла, как могла заметить Фиби, видимых изменений в жизнь Кейто. А вот сами Фиби и Оливия, избавленные от ее тиранического надзора, почувствовали себя свободными как птицы, и Фиби наверняка сохранила бы это ощущение и до сей поры, если бы не объявленная отцом два дня назад помолвка. А вернее, если бы не тот гром среди ясного неба, оглушивший ее незадолго до Рождества.

И вот теперь она должна… ее заставляют выходить замуж за человека, который готов жениться на ком угодно — на любой здоровой и породистой свиноматке. Фу! На какие же адские мучения — такое и не снилось героям «Божественной комедии» Данте — будет она обречена! Подумать только, провести весь остаток жизни с человеком, кого любишь, кого желаешь больше всего на свете и кто едва ли замечает тебя!

И что еще хуже — ей некому излить свою несчастную душу. Ведь не расскажешь Оливии о ее собственном отце! Да и какими словами все это выразить…

Порция… та бы, наверное, сумела понять. Но она сейчас в Йоркшире и, дай ей Бог, счастлива со своим Руфусом. Если бы Кейто не страдал сегодня бессонницей, Фиби уже была бы сейчас на пути в Йоркшир, к Порции.

Она со стоном повернулась на бок и закрыла глаза.

У себя в комнате Кейто задул все свечи, кроме одной, взял кочергу, подвинул одно из поленьев в глубь камина, затем выпрямился и некоторое время задумавшись глядел на догорающее пламя.

Только сейчас он полностью осознал, насколько безумен был поступок Фиби. Кто еще из женщин решился бы на такое? В морозную ночь, совершенно одна, без защиты, не думая об опасностях, которые подстерегают со всех сторон… Куда она собиралась податься? И главное — зачем? По какой причине?

В ее-то возрасте, с ее происхождением и воспитанием и не желать выйти замуж?! Отказать мужчине ее же круга! Маркизу! У нее просто с головой не все в порядке! Понятно, если бы отец понуждал ее выйти за какого-нибудь монстра. За дряхлого старца…

«Надеюсь, Фиби не считает меня таковым? Хотя кто ее знает».

Эта мысль уколола его, засела в голове. Но ведь это абсурд! Он в самом расцвете сил — всего тридцать пять. Что ж, ему действительно не везло с женами, это чистая правда. Впрочем, с усмешкой поправил он себя, возможно, это им, его трем женам, с ним не везло.

Да, он был трижды женат и трижды овдовел, что, конечно, весьма необычно для мужчины тридцати пяти лет и, естественно, наводит на подозрения. А также внушает страх юной девице, которой предстоит стать его четвертой женой.

Но насколько он понял, к нему у Фиби претензий нет, она совершенно не настроена на брак. Отрицает его. Что само по себе дико! Неприлично!

Быть может, она и вправду немного не в своем уме? Или просто истеричка? Тоже хорошего мало. Тогда ему надо очень и очень подумать, связывать ли с ней свою жизнь и годится ли она в матери его будущим детям.