Гейл Мэлин - Любовь и долг

— Поехали, мы теряем время, — вмешался Боше и приказал Пьеру помочь ему взобраться на лошадь. Без седла и поводьев это было довольно трудно, но лошадь попалась смирная и Боше удалось сесть на ее широкую спину. Пьер направился к другой лошади и вдруг замешкался.

— Поедемте с нами, мадемуазель, — сказал он. Дезирэ покачала головой и обратилась к Боше:

— Верните деньги, которые я дала вам на хранение. — Приказание Дезирэ явно застало Боше врасплох, и Дезирэ поняла, что он намеревался ее обокрасть. — И все мои документы!

— Эй, отдайте все! — сурово приказал Пьер. Взглянув на сжатые кулаки Пьера, Боше вздохнул и повиновался.

— Благодарю. — Дезирэ бросила на Боше презрительный взгляд и отвернулась.

Гортензия настояла на том, чтобы в каждую рубашку был вшит потайной карман. Как только эти двое уедут, она хорошенько спрячет все ценности.

— Так вы не передумали, дорогая? — насмешливо спросил Боше, но его глаза все же смотрели виновато.

— Поезжайте, и пропадите вы пропадом!

Отвернувшись, она стала спокойно перекладывать в чемодан поменьше все, что ей могло понадобиться в дальнейшем путешествии.

Когда в мареве палящего солнца показались золоченые шпили Витории, Дезирэ поставила на землю чемодан и расправила затекшие пальцы.

Долина Витории лежала перед ней, как великолепный изумруд, среди окружавших ее гор. Королевская дорога на Мадрид пересекала ее с северо-востока на юго-запад. К сожалению, в этот час она оказалась пустынной — ни одного экипажа.

Сняв перчатки, она подхватила чемодан и пошла дальше. Какой смысл жалеть себя? Этим ведь не поможешь.

Как часто именно это говорил ей дедушка. Всякий раз, когда она терпела неудачу, сэр Уильям настаивал на том, чтобы она пыталась снова и снова, пока не добивалась успеха.

— Хотя ты и дочь нищей эмигрантки, в тебе также течет кровь Кавендишей. Так что покажи характер, Энн.

Дед с бабкой отказывались называть ее Дезирэ. Несмотря на протесты Коринны Фонтэн, они называли девочку ее вторым именем. В детстве это не волновало Дезирэ — мало ли какие причуды бывают у взрослых. Только когда выросла, она поняла, что это был один из способов уменьшить влияние матери.

Гостиница в Витории, которую ей рекомендовали, находилась недалеко от главной площади. Она называлась «Белая Богородица», очевидно, в честь знаменитой статуи из яшмы, стоящей в нише над входом старой церкви Святого Михаила.

Дома в Витории были преимущественно каменные, многие — с эркерами. Совсем не таким она представляла себе испанский город. Если бы не жара, она вполне могла бы подумать, что вернулась в Англию.

Спросив дорогу, Дезирэ свернула на короткую улочку, но тут из дверей какого-то дома вышли двое мужчин и остановились, загородив дорогу.

— Извините меня, джентльмены. — Очевидно, где-то в подсознании всплыли предостережения Пьера о зверствах над французами, и она обратилась к мужчинам по-английски.

Тот, что был выше ростом, обернулся, и она увидела суровое, загорелое лицо, с тонкими черными бровями и такими же черными глазами. Взгляд незнакомца остановился на Дезирэ лишь на несколько мгновений, но она могла бы поклясться, что от него не ускользнула ни единая деталь ее внешности — от растрепанных светлых волос до пыльных кожаных ботинок.

Кивнув, он отступил назад, пропуская ее, но, пока шла по улице, она спиной чувствовала его сверлящий взгляд.

Гостиницу Дезирэ нашла сразу. Ворота были распахнуты настежь, и она поспешила укрыться в тенистом дворе, подальше от непонятно почему взволновавшего ее взгляда темноволосого незнакомца.

Во дворе Дезирэ встретила полная женщина в черном. Она была явно удивлена, что девушку никто не сопровождает. Дезирэ попыталась объяснить, что ей нужна комната.

В ответ женщина разразилась длинной тирадой на кастильском наречии.

— Извините. Я не понимаю. — Дезирэ стала мучительно вспоминать испанские слова, чтобы убедить рассерженную хозяйку в том, что она порядочная девушка.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь?

Дезирэ обернулась на голос. Высокий испанец, тот самый, который привлек внимание девушки, появился словно из воздуха.

— Извините, но, насколько я понимаю, вам нужна комната.

От неожиданности Дезирэ растерялась. Его английский был безупречен.

Между хозяйкой гостиницы и незнакомцем вспыхнула короткая перепалка: женщина явно была против, но неожиданный покровитель Дезирэ совершенно очевидно привык, чтобы ему повиновались.