Сьюзен Кэррол: Куртизанка

— Только не это, — застонала Габриэль, представив последствия. Мири слыла поборником… как это младшая сестра называла… освобождения несчастных животных от их законных владельцев.

— Хорошо же мы отблагодарим мадам Перро за гостеприимство, если наша сестрица Мири задумает освободить пони хозяйки, — заметила Арианн.

— И лучшего помощника, чем Мартин Ле Луп ей не сыскать, — согласилась Габриэль. — Нам лучше не спускать с этой парочки глаз.

Арианн кивнула, но тут же замерла и напряглась в ожидании, будто прислушивалась к далекому зову. Габриэль ничего не слышала, но заметила, что Ренар смотрит на окно. Он коснулся кольца со странными руническими символами, и Габриэль заметила, что ее сестра повторила его движение со своим кольцом.

Пока это странное молчаливое общение между ними продолжалось, выражение глаз Арианн смягчилось и легкий румянец покрыл ее щеки.

— Думаю, я… мне надо глотнуть немного свежего воздуха.

— Да, да тебе обязательно надо прогуляться. — Габриэль нарочито растягивала слова.

Под лукавым взглядом сестры Арианн покраснела еще больше. Она застенчиво улыбнулась ей уже от самой двери.

— Позаботься о своем Биче. Реми скоро проснется, и ты ему будешь нужна, — успела сказать Арианн, прежде чем выскользнула из комнаты.

После ухода Арианн Габриэль подождала у окна, пока сестра не появилась на дворе фермы. Когда Арианн приблизилась к мужу, тот отложил топор. Эти двое обменялись долгим взглядом, затем в один миг Арианн оказалась в объятиях Ренара. Он приподнял ее от земли, и они слились в страстном поцелуе.

Габриэль задумчиво наблюдала за ними, завидуя той любви, которая не нуждалась в словах, излечивала все недоразумения и боли и позволяла все начать сначала. Неужели когда-нибудь и они с Реми достигнут такой степени отношений друг с другом? Габриэль на цыпочках вернулась к своему месту у кровати. Реми по-прежнему лежал с закрытыми глазами, совершенно не воспринимая ее присутствие.

«Реми скоро проснется, и ты ему будешь нужна». Габриэль опустилась на колени подле кровати, уткнулась в одеяло и стала молиться, чтобы Арианн оказалась права.

Габриэль понятия не имела, сколько времени она простояла на коленях. Усталость дала о себе знать, и ее сморил сон. Она проснулась от ощущения, будто что-то коснулось ее волос. Ее сердце судорожно затрепетало, когда она поняла, что это Реми гладит ее по голове. Она выпрямилась и встретилась с его улыбающимся взглядом. Он все еще выглядел очень измученным, но в лице появились краски, и глаза прояснились.

— Реми! — Она вскочила на ноги. — Ты… ты проснулся. Как ты себя чувствуешь? Тебе больно? Ты чего-нибудь хочешь? Воды или, может, немного коньяка? Или… или хочешь, я налью тебе еще того снадобья, что приготовила Арианн?

В своем рвении она бросилась бы из комнаты, если бы Реми не сел и не удержал ее. Но он поплатился за свою прыть сильной болью. Габриэль тут же присела у кровати.

— Ну, зачем ты? — ругала она его, укладывая назад на подушку. — Лежи смирно.

— Ладно. Только… только ты не уходи, — проскрипел он. — Мне ничего не нужно сейчас, кроме…

— Кроме?..

Реми взял ее за руку и сжал так крепко, словно боялся, что стоит ему отпустить Габриэль, как она исчезнет прямо у него на глазах. Он изучал ее из-под ресниц, и она почувствовала себя ужасно неловко, стесняясь своего замызганного платья и спутанных волос. Было, наверное, глупо волноваться о своей внешности в такой момент, но слишком долго она считала, что красота была ее единственным даром.

— Должно быть, я напоминаю сейчас настоящую ведьму, — смущенно улыбнулась она.

— Да, немного усталую ведьму, — прошептал Реми. — Тебе следовало отдохнуть, а не сидеть подле меня всю ночь. Но я эгоистичный негодяй. Я так рад, что ты была здесь.

— Ты знал, что это была я? Я думала, ты принимал меня за Арианн.

— Я же знаю твои руки, Габриэль.

— Вот как. А я… я не была уверена. — От его слов у нее потеплело на душе. — Мне казалось, ты в полубреду. И я боялась, что ты снова погрузишься в один из своих кошмаров.

— Так оно и случилось бы, если бы не ты. Я видел твое лицо, озаряемое свечой. У тебя всегда получалось не подпускать ко мне кошмары.

— А мне думалось, что, наоборот, я стала для тебя кошмаром, — призналась она. — Реми, пожалуйста, поверь. Я так сожалею о каждом…

— Тихо, — скомандовал он, прервав ее нежным пожатием руки. — Об этом больше ни слова. Я ничуть не меньше тебя виноват в нашем ужасном расставании. У меня жуткий характер, и я легко прихожу в бешенство. Я это знал всегда. Но никогда не понимал, какой я твердолобый и как мучаю этим других. Не понимал, пока Волк любезно не указал мне на это.