Кэтрин Куксон - Кэти Малхолланд. Том 1

— Я уже говорила тебе, мама. Мне не нравится…

Агнес Розье назидательно подняла руку и процедила сквозь зубы:

— Тебе и не должно это нравиться. Тебя удивит, если я тебе скажу, что мало какая женщина получает от этого удовольствие?

Их взгляды встретились, и в течение некоторого времени мать, и дочь вызывающе смотрели друг на друга. Агнес Розье, овладев, наконец, собой, облизнула губы и спросила:

— Это из-за детей?

— Нет. Я люблю детей.

— Он… Может, он экономит на тебе? Мне он показался щедрым человеком.

— Он, в самом деле, щедрый.

Агнес посмотрела на свои руки, лежащие одна поверх другой на коленях, прикрытых нижней юбкой из тафты. Ей не хотелось задавать дочери вопрос, на который она заранее знала ответ. Но, даже если она не спросит ее, дочь все равно скажет ей об этом, а Агнес, так же, как и ее муж, не одобряла привычки дочери свободно высказываться на любую тему. Следовало дать понять Терезе, что ситуация держится под контролем.

— Что именно тебе не нравится в браке? — спросила она и опустила глаза в ожидании ответа.

Ответ был краток и лаконичен; он заставил Агнес вздрогнуть, хотя она и предчувствовала, что речь пойдет именно об этом.

— Интимные отношения.

— Тереза! — Агнес смотрела на дочь широко раскрытыми возмущенными глазами. — Мы ведь уже обсуждали это месяц назад. И я дала тебе мой совет. Я… я посоветовала тебе… — Она осеклась, не в силах говорить об этом, глядя на дочь. Повернувшись к туалетному столику, принялась рыться в драгоценностях на серебряном подносе, словно в поисках чего-то, а тем временем продолжала:

— Я посоветовала тебе позволить мистеру Ноблю делать так, как он хочет, покориться ему, что бы он с тобой ни делал. Я… я же говорила тебе. — Она посмотрела в зеркало на бледное лицо девушки, стоящей за ее спиной. — Ты потом привыкнешь к этому. Пока… пока это происходит, ты просто отключись, думай о чем-то другом.

— Я никогда не привыкну к этому. Мне это противно, я это ненавижу. Я больше не собираюсь это терпеть.

— Тереза! — Агнес вскочила на ноги. — Прекрати нести вздор! Где ты собираешься жить, если уйдешь от мистера Нобля?

— Я… я думала, что могу вернуться сюда — разве не так?

— Нет.

— Ты хочешь сказать, ты не позволишь мне жить с вами?

— Не я, а твой отец. Он ни за что не позволит тебе уйти от мистера Нобля.

— А что, если я уйду без его позволения? Что, если возьму и уйду? Мне назначено сто фунтов в год на содержание. Я смогу прожить одна.

— Не говори глупостей, дитя мое. Как ты собираешься жить на сто фунтов в год после той жизни, к которой ты привыкла? И в любом случае ты несовершеннолетняя.

— Ты, кажется, забыла, мама, что я замужняя женщина. Я вправе распоряжаться собой.

Агнес выпрямилась во весь свой высокий рост. Возвышаясь над дочерью, сжала руки в кулаки и прижала их к бокам.

— Ты хочешь навлечь позор на нашу семью, Тереза? Ты опозоришь нас на всю округу, если уйдешь от мужа. И именно сейчас, в этот самый важный, все определяющий момент… — Она глубоко вздохнула и, слегка наклонившись к дочери, взмолилась, решив сменить гнев на милость:

— Пожалуйста… Пожалуйста, Тереза, не предпринимай ничего до бракосочетания твоего брата. Пообещай мне это. Твой отец не переживет, если что-то помешает браку Бернарда, он так рассчитывает на этот союз! И в самом деле, будущее нашей семьи зависит от нашего слияния с Тэлфордами. Я… я ведь объясняла тебе еще много недель назад, каково наше финансовое положение. У твоего отца и так сейчас уйма неприятностей, поэтому прошу тебя, если ты действительно собираешься что-то предпринять, подожди. Ради меня подожди.

Впервые с тех пор, как она вошла в комнату, Тереза отвела взгляд от матери. Опустив глаза, она сказала:

— Я ничего не стану предпринимать до помолвки, мама, но я не могу тебе обещать, что буду ждать, пока они поженятся.

Глядя на опущенную голову дочери, Агнес Розье вдруг с удивлением подумала, что ее дочь никак нельзя назвать женщиной — в этом существе, стоящем перед ней, не было и капли женственности. Что за ребенка, спрашивал мистер Розье, она ему родила?..

Шурша четырьмя нижними юбками с многочисленными оборками, Агнес быстрым шагом направилась к платяному шкафу, говоря на ходу:

— Оставь меня и пришли сюда Стоквелл. Я должна закончить одеваться… Но, Тереза, — она опять резко повернулась к дочери, — ты ведь не станешь в эти дни выезжать с территории усадьбы, не так ли? Смотри у меня, — ее голос звучал жестко, — не вздумай ездить в Джарроу или в Феллинг. Поняла?