Восемь лет назад, июньским днем 1852 года, он, восемнадцатилетний юноша, стоял рядом с отцом в порту, наблюдая, как спускают на воду первый пароход Палмеров, «Джон Боуз». В то время не только его отец, но и многие другие считали, что Палмеры выбрасывают деньги на ветер, экспериментируя с пароходами, — ведь до тех пор парусные суда всегда считались наиболее дешевой и выгодной формой транспортировки. Однако эти люди ошибались. В свой первый рейс «Джон Боуз» доставил в Лондон 650 тонн угля, обернувшись всего лишь за пять дней. У двух парусных судов ушло бы на это не меньше месяца. Палмеры доказали, что они правы, и с тех пор их дела шли по восходящей.
Сейчас по прошествии восьми лет, за которые было построено столько пароходов и целый город успел вырасти на берегу реки, Палмеры подумывали о том, чтобы превратить свою фирму в предприятие с ограниченной ответственностью.
Бернард знал: его отец решил, что любой ценой станет одним из совладельцев компании Палмеров, прежде чем это случится, — или умрет, пытаясь войти с ними в долю. Да, вполне возможно, что эта затея будет стоить отцу жизни — он, Бернард, не удивится, если папашу хватит удар во время одного из его припадков ярости… Впрочем, то, что могло случиться с отцом, мало волновало Бернарда. Старик, как он называл про себя отца, раздражал его вне всякой меры. Но в данном вопросе их интересы совпадали, потому он и не стал противиться желанию отца женить его на Анн Тэлфорд. Бернард прекрасно понимал, что этот брак сделает его не только владельцем огромного состояния, но и очень влиятельным человеком. Ведь не случайно Джеймс Тэлфорд, его будущий тесть, был в свое время близким другом отца Чарлза Палмера, а сейчас был одним из ближайших советчиков самого Чарльза. Бернард был уверен, что не пройдет и года после того, как он породнится с Тэлфордами, и перед ним откроются двери совета директоров компании Палмеров. И не только это. Он сможет войти в долю с Чарльзом Марком Палмером во всех других индустриях, помимо судостроительной, в которых тот имел пай.
Размышления Бернарда были прерваны появлением брата. Роджер Розье — двадцатилетний молодой человек среднего роста, со светло-каштановыми волосами, светло-карими глазами и по-девичьи мягкими чертами кроткого, но живого лица. Если бы его сестра родилась с таким лицом, она могла бы стать хорошенькой девушкой, а если бы Роджер родился с чертами Терезы, он был бы, тем не менее, несомненно, привлекательным, интересным молодым человеком.
— Прошу прощения, что помешал, — сказал Роджер. — Я не знал, что вы здесь.
— Заходи, заходи. Не стой, как бедный родственник. — Джордж Розье помахал рукой, в которой держал письмо, приглашая своего младшего сына присоединиться к ним, потом протянул письмо Бернарду. — Взгляни-ка на это. Инспектор. К нам на шахту приезжает инспектор.
Бернард пробежал глазами письмо.
— Что ж, мы сами в этом виноваты, — сказал он, возвращая письмо отцу. — До разработки номер два доберешься только вплавь, а если шахтеры прервут работы, как они грозятся, то следующей на очереди будет средняя галерея.
— Не будет, не будет! — Джордж Розье нетерпеливым движением запахнул полы сюртука. — Я спроважу их в ад, если только они осмелятся прервать работы. Они у меня будут дохнуть с голоду, как это было два года назад, пока я не улучшил их жизнь, пока не дал им работу, жилье и пропитание. Если они забастуют, я знаю, что я сделаю. Я поставлю на их место других, а их выброшу на улицу. Пусть тогда кусают локти, глядя, как мои новые рабочие селятся в их дома, едят их пищу. Неблагодарное отродье!
Он злобно отбросил от себя письмо, метя в сторону стола. Но он промахнулся, и письмо упало на пол. Роджер поднял письмо и аккуратно положил его поверх кипы бумаг на столе, потом сказал примирительным, почти извиняющимся, тоном, обращаясь к отцу и к брату:
— Может, вам всем стоило бы все-таки собраться и подумать, как поправить ущерб, нанесенный затоплением шахты Перси-Мейн?
— Не мели чепуху, Роджер — осадил его отец. — Даже если бы у меня были лишние деньги, чего это ради я стану тратить их на то, чтобы снизить уровень воды в шахтах, где работают эти подонки? Я и так, наверное, единственный дурак в этом графстве, который заботился о том, чтобы создать приличные условия работы своим шахтерам. И что из этого вышло? Я оказался по горло в долгах, неприятностях и в опасности. И когда я говорю «в опасности», я не шучу. Эта шайка подонков там, в шахтах, наполовину состоит из маньяков. Я бы посадил их на цепь, будь на то моя воля. Епископ Дархэма правильно сделал, когда заковал их в кандалы. Послушай, — он повернулся к Бернарду, — ступай, скажи Бантингу, чтобы он поскорее избавился от Рамшоу и Фогерти. Меня не волнует, как он это сделает — пусть сам решает. В конце концов, это входит в его обязанности. А вообще, уже давно пора было их уволить. — Джордж Розье на секунду умолк. Прижав ладонь к животу, громко рыгнул. — А я… я тем временем съезжу в Ньюкасл и переговорю с Баллардом. От всего этого можно сойти с ума. — Он опять похлопал себя по животу, потом указал пальцем на Бернарда:
Читать дальше